11 мая. Понедельник. 11:45, одна из улиц Сакса.

Это было просто невыразимо гадко с его стороны. Прислать вместо самого себя старенького кучера и, пусть богатую, но отвратительного цвета карету, у которой совершенно наглым образом отвалилось колесо и она, графиня Сассекская, теперь должна была стоять под палящим майским солнцем посреди пыльной огромной площади и ждать, когда колесо соизволят прикрепить туда, где ему быть положено.
- Меня ничуть не интересуют выбоины на дорогах, - отрезала красивая графиня и отвернулась, взмахнув длинным, по моде, пером широкополой шляпки. Изумительного цвета чуть голубоватой воды открытое летнее платье сидело на молодой женщине прекрасно. Смелое декольте, открытый корсаж, крошечный зонтик, светлая шляпка и перья на ней в тон платья – графиня считалась первой модницей во всем графстве. Конечно, ведь супруг, балуя ненаглядную, отпускал столько денег на ее расходы (а, может, откупался?), сколько то вообще было возможно. Больше он отпускал бы, скорее всего, только на ребенка, но графиня, поговаривали, не могла иметь детей после какой-то страшной болезни, а иные говорили – просто не хотела рожать их от графа, ведь особой любви она к нему не чувствовала никогда. Местные кумушки устали говорить об этом, обсуждая Азару Сассекскую на все лады. Вот уже почти десять лет они женаты, а ничего не меняется. Только она становится все красивее и недоступнее. Поговаривали, что у графини несметные полчища любовников, однако, это было не так. Местные мужчины не вдохновляли Азару на подвиги, да и мести графа она… побаивалась. Лишь один раз он поднял на тогда еще совсем юную супругу руку, когда она посмела в самый неподходящий для того момент сравнить его с некоторым, обоим печально знакомым тогда сосунком, который по ее словам… Словом, граф не сдержался и Азара вспомнила жизнь с отцом. Но, надо признать, Эрнст более никогда не применял настолько жесткие методы воспитания… во всяком случае, он ее не бил руками и ногами. А что происходила за дверьми супружеской спальни, знали только они вдвоем, и женщина никогда бы об том никому не рассказала.
  За десять лет Азара привыкла к когда-то пылко ненавидимому мужу. Теперь она его благородно презирала, портя тому кровь своим цветущим видом, растраченными деньгами и сплетнями… провернуть в жизни которые она, однако, не осмеливалась. Эта поездка в солнечный край, откуда сейчас графиня и возвращалась, обошлась Эрнсту в кругленькую сумму, но Азара не считала это важным. Она безрезультатно пыталась вылечиться от приступов головной боли, которыми ее наградила когда-то ночная прогулка по землям отца и серьезная травма головы.
  Прикрыв глаза, обмахиваясь веером, женщина отошла от кареты и, главное, от лошадей подальше, и теперь бродила по широкой площади, украшенной великолепным фонтаном, заглядываясь на великолепные цветущие клумбы. Их тут посадили, кстати, в честь молодой графини, зная ее любовь к цветам. Да, строгая графиня любила цветы и млела при виде самой простой ромашки. Вдохнув аромат юных цветочков, женщина вдруг подняла головку в изящной шляпке, от чего ее длинные кудрявые волосы, сейчас чуть подобранные, вздрогнули и упали на откровенный вырез платья. По дороге, на которой злосчастная карета сломалась, весело катил экипаж, но его вдруг начало шатать из стороны в сторону на тех самых выбоинах и, наконец, он остановился перед самой каретой графини Сассекской. Азара заинтересованно взглянула из под шляпки на выглянувшего в окно человека, и чуть сузила глаза, прислушиваясь.
- Прошу простить нас, ваша светлость… - вдруг возник перед рассерженным господином из кареты вымуштрованный слуга Азары и присел в полупоклоне. – Прошу простить, но карета госпожи сломалась, и мы заняли всю дорогу… - дорога действительно, как на грех, в этом месте была очень узкой. – Надеюсь, господин не будет переживать? – слуга опасался, что поднимется скандал, в котором будет замешано имя графини.

Мудрый кучер искоса глянул на молодого господина, тут же про себя окрестив его молодым повесой, транжирой и модником. Все в нем кричало об этом, и легкомысленное выражение лица и развязный тон и пренебрежение, с которым он оглядывал карету графини и самого кучера. Видимо, молодой человек был не особенно обремененным обязанностями сыночком могущественного папаши. Только вот физиономия молодого лорда не казалась знакомой, наверное, он не был жителем этого графства. Об том же говорило и…
  Кучер удивленно вскинул брови. Не заметить герб графа Сассекского на дверце кареты было просто невозможно, еще более невозможным было не узнать его, а впрочем…
- Прошу простить меня, ваша светлость… - опытный дедушка тут же определил титул модника на глаз, - но я не настолько благороден и... – бестактен – чтобы представлять графиню вашей светлости...
          Мало ли что ей в голову взбредет… И что потом ему в голову взбредет
- За мастеровыми, да, уже послали, ваша светлость. Лучше мастера графа Сассекского будут здесь через несколько минут, - он, наконец, улыбнулся и склонил голову.
  Азара, все время этого разговора бродившая меж клумб, то и дело поглядывала на выпрыгнувшего из кареты молодого мужчину.
Ну почему Эрнста нет тогда, когда он больше всего нужен… - сетовала про себя молодая графиня. Она совершенно не желала решать абсолютно мужские вопросы, договариваться с мастеровыми, улаживать назревающий скандал, для всего этого есть мужчины, но, как на зло, этих мужчин рядом не оказалось!
Невежественный франт! - окрестила красавчика с тростью Азара и отвернулась, - нет чтобы предложить изнывающей под жарким солнцем леди свою карету… Проводить ее в дом… в обморок что ли упасть? - раздумывала капризная леди. Легкий и плавный ветерок вдруг превратился в порыв, вырвался из-за угла городской ратуши и сорвал с прелестной головки графини ее дорогую шляпку с перьями. Черные кудри разметались по плечам, солнечные лучи соскользнули с темной головки, лизнув обнаженные плечи. Сбежавшая шляпка расстроила дамочку в конец, она не стала догонять дорогой аксессуар, вместо того развернулась, чуть надув губки.
- Боги святые, Уил, когда это… - она указала тонким зонтиком не то в сторону мужчины, с которым слуга говорил, не то в сторону кареты, - перестанет действовать мне на нервы?

- Уверяю вас, ваша светлость, его светлость сделает все, чтобы улицы Сакса не пылали зловонием, - верный до мозга костей графу кучер склонился в поклоне и, не успел выпрямиться, а легкомысленного молодого человека и след простыл. Недоуменно взглянув вслед странному мужчине, он успел только крикнуть: «Сударь!», но сударь и не подумал остановиться. Он что, пешком решил идти от такого расстройства?
  Действительно решил идти пешком, но ушел не далеко, ровно до клумбочки, куда шаловливый ветер унес кокетливую женскую шляпку. Азара, изогнув бровь, недоуменно смотрела на мужчину, изволившего прикоснуться к ее шляпке. Проследив темными глазами за всеми пренебрежительными манипуляциями со своим аксессуаром, девушка чуть нахмурилась, но, видя забавное, приглумливейшее его выражение лица, вдруг улыбнулась игриво, чуть прикусив пухлую губку и решила перебить весь романтический настрой случайного попутчика. Не на ту напал, дамский угодник несчастный. У мужчины буквально на лбу была написана любовь к приключениям.
- Ммм… - протянула она в ответ и повела сахарным плечиком, обласканным солнечными лучами. – Мнение мужчины, бесспорно, важно, но, быть может, вы позволите слабой женщине распоряжаться хотя бы своими шляпками так, как им заблагорассудится… Если уж не удосуживаетесь поинтересоваться, хотят ли они разговаривать на улице с мужчиной, будучи ему не представленной... – настолько ласковым и мягким голоском пропела эту гневную тираду Азара, что она вовсе и не казалась тирадой. Все таки, граф Сассекский поступил верно, отправив жену отдыхать. Она вернулась добрая, улыбчивая, даже похорошела… С округлых милых щечек сползла нездоровая бледность, уступив нежному румянцу. Девушка, округлившись в самых соблазнительных местах,  с черными густыми кудрями, прядками укрывавшими плечи, была очень красива и не стеснялась свою прелесть демонстрировать. Но Азара никогда не думала, что некто позволит себе подойти к ней без имени, обратиться к ней с ходу, как будто она девка уличная, да еще и так нагло рассматривать обнаженные плечи и откровенный вырез платья. Наглец.
  Оглядев, что тут скрывать, статную, привлекательную фигуру мужчины, Азара вздернула брови, чуть улыбнулась ему, но не ласково, а больше лукаво. Он был весьма собой хорош и приятен настолько, что девушке на ничтожное мгновение показались аристократичне черты мужского лица знакомыми, но она не придала этому значения. Быть может, они и встречались кода-нибудь, в конце концов, она жена главы графства и вынуждена присутстввать с ним на всевозможных приемах, где обычно было огромное количество мужчин. И запоминать их всех она не желала... Но этот, не смотря на пренебрежение, все же был как будто далеко знаком... И что за наваждение таке? Мотнув головой и разметав черные кудряшки, она чуть склонила головку и указала тонкой ручкой в белых кружевных перчатках на многострадальную шляпку.
- Оставьте себе. На долгую память, - вздернула она брови, и уже хотела было отвернуться, когда подоспел кучер.
- Ваша светлость! – прошипел он, отгораживая дамочку от взгляда наглого пассажира второй кареты. – Прошу простить, леди Азара.
- Ничего, - отмахнулась она и встала к обоим боком, более не удостоив ни одного, ни другого взглядом. Солнце нещадно палило черную, теперь незащищенную макушку, близ фонтана хоть и было прохладно, но все же не так, туго зашнурованный корсет давал о себе знать и если вынужденная задержка продлится еще хоть сколько нибудь времени, дамочка свалится тут же, в эту клумбу. Именно эти нерадостные мысли посещали хорошенькую головку, когда из-за поворота с песнями вырулили двое рабочих, один из них нес кувалду на могучем плече.
- Слава богам! – выдохнул старенький кучер и резво отскочил к ним, тихо броня за то, что те задержались. Азара, прикрыв глаза пушистыми ресницами, еще раз зыркнула на мужчину сбоку и прогулочным шагом прошлась к фонтану, чтобы капельки воды, сносимые ветерком, падали на разгоряченную кожу, освежая.

***

Эрнст Сассекский находился в городской резиденции, когда ему сообщили о небольшом несчастье, что случилось на дороге с его уважаемой супругой. Про себя отругав нерадивых слуг, что не могут проверить колеса до того, как выехать, он собрал бумаги на столе и встал, загородив своей мощной фигурой чуть ли не все окно. Сейчас графу было чуть за тридцать, он, кажется, стал еще выше и еще шире в плечах, напоминая собой скалу. Местные вдовушки с ума сходили по красавцу блондину он, поговаривали, отвечал им иногда взаимностью, но не выходил за рамки дозволенного; граф все еще надеялся приручить свою милую, но диковатую супругу.
- Пошлите за ней другой экипаж, - приказал он слуге, натягивая на мощные плечи дорогой, серый камзол, а потом выглянул в окно и улыбнулся. Ее не было почти два месяца, и оставшийся в одиночестве мужчина соскучился по милой супруге, по ее душе и телу. – А впрочем, я сам ее встречу. Карету мою к подъезду.

Боги, какой приставучий тип! - удивленно подумала Азара, когда молодой человек, похитивший шляпку, вдруг проявил изрядную изобретательность и красноречие. Он так заливался, придумывал такие очаровательные речевые обороты, что графине в какой-то момент показалось, будто он принял ее за кого-то другого и теперь совершенно зря распаляется. Сначала девушка хотела было оттолкнуть навязчивого мужчину и высказать ему все, что думает, но… в какой-то момент авантюрная жилка в душе взяла верх, и Азара томно взмахнула ресницами и, как будто растаяв, повисла на твердой руке молодого человека, слушая все те байки, что он искусно сплетал.
    Наверное, юношей занимался в литературном кружке, не иначе… Льстец несчастный, неужели ты думаешь, что тремя фразами меня сумеешь уговорить? Но ничего…. Игривое настроение молоденькой графини подталкивало ее к небольшому хулиганству, да и слушать была, если правду говорить, приятно. Супруг за десять лет брака не так уж и много сказал ласковых слов жене. Он вообще предпочитал разговаривать с ней поменьше, чтобы не нарваться на язвительный отклик и не затеять скандал, на которые дамочка была хитра. Он был сильнее нее физически, потому уговаривать не считал нужным.
  Словом, истосковавшись по милым глупостям и детским проказам, Азара закатывала глаза и вздыхала на каждый цветистый оборот, не переставая следовать за странным молодым человеком. Она иной раз поднимала на него глаза, вглядывалась в прямой профиль, в линию бровей, он казался все больше знакомым, но она отгоняла эти мысли. Конечно, каждый пустоголовый франт похож один на другого. Она таких за годы замужества повидала не мало… Многие хотели совратить красавицу-богачку и у всех методы были одинаковы…
       О, небеса, что я делаю? Какой-то прощелыга схватил меня за руку и тащит непонятно куда и я… графина Сассекская ему не противлюсь! Что случилось со мной? А! В конце концов, почему бы не поиграть? Только… он меня убьет, и его заодно… Болван, кто же так соблазняет женщину? А как же стихи? Песни? И за ручку то держать надо нежнее… мой друг, еще нежнее… - невесело подумала Сассекская, но вдруг очаровательно улыбнулась, прикрыв глаза темными ресницами, и только потом взглянула на мужчину, что был искусственно очарователен, но уже труп.
- О, спаситель вы наш, - почему-то тихо произнесла девушка и залилась краской, обернувшись на кучера. Кучер был занят каретой и вообще не обращал внимания на Азару.
      Ага! Вот значит как? Ну вот похитят меня сейчас, и будете думать, что делать. О! Боги, здесь так скучно, сами боги мне послали вас, лжец! - она снова улыбнулась своему милому похитителю, но тонкие брови против воли взлетели вверх.
- Уиллманы? Да, я знакома с ними… Чудеснейшая семья. - Спокойно проговорила девушка и склонила голову вбок так, что длинные прядки скользнули по обнаженным плечам.
     Что? Откуда у тих мерзких Уиллманов такой родственник? Никогда его тут не видела… Господи, та старая сплетница, старая жаба Мэриэл, это она тогда пустила слухи…
Поиграв зонтиком, оглядев свою карету, как будто раздумывая над предложением, Азара вдруг заметила бордовую карету, вырулившую из-за угла. На дверце кареты сверкал графский герб, черные, красивейшие кони шли тихо и спокойно и совсем скоро уже были бы тут.
- Но, я думаю, вам лучше поговорить с моим супругом по тому поводу, - улыбнулась девушка и, присев в реверансе, отошла на два шага, когда богатая карета остановилась. Дверца распахнулась и строгий, рослый граф Сассекский вышел из кареты, встряхнув полами красивейшего серого костюма. Оглядев критично разбитую карету супруги, он подошел ближе и светлые брови его сошлись над переносицей.
- Прошу прощения, с кем имею честь? Азара… - ласково улыбнулся мужчина и картинно склонился, коснувшись щеки супруги. Девушка вздохнула, сверкнув глазами.
- Да вот, кажется, меня хотели похитить…

Отредактировано Азара (2012-04-28 13:19:10)

Граф Сассекский побледнел пятнами. От былой радости от встречи с дорогой супругой не осталось и следа. Тяжело дыша через нос, он с ненавистью проводил взглядом удаляющуюся карету и нахальную физиономию, из окна ее высовывающуюся.
- Кто это? – спустя некоторое время спросил он у потрясенной Азары. Женщина недоуменно проводила взглядом унесшийся экипаж и вздрогнула, когда хам высунулся, чтобы послать непонятно кому воздушный поцелуй. Пожав хрупкими плечами, она ответила графу:
- Я не знаю.
- Быть того не может, ты с ним говорила! Куда он ехал по этой дороге?
- Я не знаю, Эрнст, оставьте меня! Если хочется, догоните и спросите, передо мной он не исповедовался.
- У тебя всегда были отвратительные знакомые, Арра, - так он ее называл, когда они оставались наедине. – Этот не лучше! Негодяй, я его найду… Что это за поведение в Моем графстве с Моей женой!
- Он мне не знаком, - отрезала девушка и развернулась, сбросив руки мужа с плеч, чтобы идти в карету.
Весь путь домой девушка пыталась усиленно сообразить, что же произошло. Не отпускало ощущение, что этот нахал либо знаком с ней, либо принял за кого-то другого, но почему он так уверенно и гадко себя повел? И что эта еще за шарада? Азара любила литературу, но к второсортным романчикам для дам относилась скептично, потому молодого автора, творящего под псевдонимом Ф.Ред не читала, да и не собиралась, а теперь… Хмуро смотря в окошко экипажа, женщина теребила оборку на лифе платья, не замечая, как взгляд мужа становился все холоднее и все чаще останавливался на этом самом лифе.
- Я рад, что ты приехала, Арра.
- Я тоже, - машинально ответила женщина, все еще смотря в окно, но ее вдруг больно дернули за руку и, интуитивно поддавшись, графиня оказалась нос к носу с супругом.
- В чем дело? Ты что, об этом нахале думаешь больше, чем обо мне? Ты несправедлива ко мне, Азара!
- Оставьте меня, Эрнст!

К сожалению, была уже глубокая, глухая ночь, когда Сассекский оставил, наконец, свою супругу. Застегивая ворот белоснежной рубахи, он встал с кровати, и выглянул в незашторенное окно.
- Рано утром я уезжаю на суд, не буди меня. Буду, пожалуй к вечеру. Если к ужину не вернусь – буду к завтраку, там много дел. А потом я вернусь и найду этого подлеца, если он не улизнет раньше… - он развернулся, посмотрев на Азару, как будто хотел убедиться, что она все поняла правильно. Азара лежала на кровати, укрытая длинными черными прядями и белоснежной простыней, сжатой в кулачки.
- Вы… мое платье любимое порвали.
- Я куплю тебе новое платье, - прочеканил граф, застегнул рубаху до последний пуговки и, подхватив свой кафтан, прошел мимо широкой кровати к двери, не обратив внимания на разорванное платье, лежавшее тут же, у ножки.
- Будь ты проклят… Когда-нибудь я тебя отравлю... - шепнула Азара в подушку, когда дверь в спальню захлопнулась.
  В доме все стихло. Листья ласково шелестели за окошком, Азара не спала. Именно сейчас вспомнился некстати дерзкий повеса, что повел себя так отвратительно, гнусно и мерзко… но именно в этот момент был куда лучше дорого супруга. Вытерев непрошенные слезы о край простыни, она встала, накинув на себя длинный, в платье, голубой халат. Черные кудри легли на спину, она прислушалась – никого. Значит он лег спать уже в своей спальне, чтобы утром встать и уехать. Не обуваясь, выскользнув из комнату, графиня тенью скользнула по коридору и остановилась у двери в комнату собственном камеристки. Тихо постучала, Элли открыла сразу же, видимо, она не спала.
- Госпожа… что-то случилось? Я… могу чем-то помочь?
- Нет, - улыбнулась Азара, но получилось уставше. – Элли, я хотела спросить… Вы читаете книги популярного сейчас автора  этого… не припомню… про ведьму что-то…
- А! – вскрикнула девушка, но тут же осеклась. – Про ведьму и зверя? О, госпожа, это моя любимая книга! Там столько всего и…
- Достаточно, я поняла, - мягко остановила поток восторгов графиня и снова улыбнулась, теперь уже не так измученно, а вполне своей, приятной улыбкой. Она любила эту горничную, та всегда была весела и болтлива. – Не могли бы вы мне дать… эм… вторую повесть этого произведения? Если у вас есть и если вам не жалко, конечно.
- О! Конечно, я сейчас! – через минутку девушка вытащила откуда-то зачитанную, потрепанную не очень увесистую книжицу в зеленоватом переплете. – Вот! Тут все три повести, вам понравиться, ваша светлость! Там столько всего и главный герой… ооой! Я такого себе хочу!
- Очаровательно, - улыбнулась Азара, забирая книжицу из рук служанки. – Спасибо, Элли, спокойной ночи. Да… его светлость уезжает завтра рано утром, так что не будите меня, я прошу вас, рано.
- Да, мадам.
   Усевшись на кровати и поджав ноги, Азара открыла книгу на первой странице и начала читать. Нечто совершенно невразумительное, написанное для дам… Или просто у нее было не то настроение? Вздохнув и подивившись своей выдержке, женщина прелестнула на вторую повесть и открыла на той самой, второй странице.
«Отчаянный жест, предпринятый…»
Не удержавшись, Азара прочитала до конца главы, а потом с ненавистью захлопнула книгу и отшвырнула от себя. Захотелось встать и вымыть руки, гаже она ничего не читала в своей жизни. И не потому что слог автора был плох, напротив. На удивление даже не так плох, скорее тема… Графине вдруг показалось, как будто кто-то, долго и старательно подглядывая в замочную скважину, взял и написал на бумаге все, что увидел. Сморщившись, женщина прикрыла глаза руками: как все это было гадко и невыносимо больно, стыдно… Казалось, книга написала о ней и хуже всего было то, что вот ту историю о ней читает все графство и вся страна. Она тут же представила старых кумушек и вдовушек и молодых счастливыц, мамаш, и все знают и все тыкают в нее кривенькими пальцами и все обсуждают сальные подробности жизни графини Сассекской… Боги, как это мерзко!

Я просто должна узнать, что он имел ввиду, говоря «Если признаете…»… Что это значит? Он на меня намекал? Да кто он такой? Подлец! Ненавижу его! Он поплатиться за это… Он… как он смеет… как смеет?! - Азара взволновано бродила по дорожке, что вела в литературный кружок, о котором говорил этот мерзавец вчера на дороге. Эрнст прислал запуску в которой говорил, что задержится до утра, потому женщина в этот час и была тут. Темно-синее платье, широкополая шляпка, небольшая сумочка, она постаралась сделать так, чтобы ее никто не заметил. До назначенного времени оставалось еще четверть часа и графиня гуляла по дорожке, шелестя юбками, раздумывая над тем, что она больше хочет: узнать правда, или вернуть ему оскорбление и уйти?

12 мая. Вторник. 19:45. Сад у салона "Сирена"

Тайно прогуливающаяся под балконами в темноте Азара притихла, сильнее надвинув на брови темную шляпку, отделанную прелестными, пышными черными перьями.
Пфф… - чуть было не рассмеялась она, украдкой глянув наверх, на делящихся жизненным опытом мужчин. Судя по голосам и знаниям о жизни, они были еще, так сказать, юны, ибо только мальчишки имеют привычку бахвалиться – «…вчера только за мамкину юбку держались, сосунки, а сегодня туда же, уже… тыкают своими шаловливыми ручонками куда не надо, да еще и так неискусно. Боги, что это за бордель? Чем Эрнст занимается? Давно бы разогнал «общество»… - женщина усмехнулась про себя, вдруг вспомнив, что благородную леди подобные разговоры должны шокировать до глубокого обморока. Однако, они ее почему-то не шокировали, а скорее даже наоборот, неведомым образом придали уверенности в себе (с чего бы?) и как-то сам собой гнев сменился любопытством и насмешливостью. Потому, когда за спиной раздался, наконец, голос, дамочка повернулась плавно, как то и положено благородной леди и, к неожиданности, наверное, говорящего, чуть улыбнулась из под тени шляпки. А улыбнуться, откровенно говоря, было чему. Статный, темноволосый - какая прелесть, не блондин! - красавчик в роскошнейшем, так хорошо подчеркивающем мужскую фигуру, черном кафтане, лукавая улыбочка и чуть прищуренные темные глаза. Голубоватый свет ночного фонаря вплетался в серебряные нити вышивки и казалось, мужская фигура объята колдовским синем пламенем. Словом, вполне себе приличная картина, если бы не похабные настроения, и запах смеси несмешиваемых трав, которым несло от него. Азара давно уже забросила свои упражнения с травами и ворожбу, потому вот так просто не смогла определить, что это такое: выпивка, благовония, или еще что?
- Хммм, - как-то странно улыбнулась она, чуть склонив кудрявую головку и не подав руки на явно просящий жест. Обойдется. Вот только перчатку с правой ладошки зачем-то стянула. – Вы бы для начала научились пальцы совать куда следует, – почему-то приписала она и красавчику разговор, что услышала тут -… а потом уж лезли бы в мою жизнь, - все с такой же лукаво-снисходительно улыбочкой пропела Азара когда, наконец, стянула перчатку.
- Мерзавец! – резко  перестала девушка улыбаться и вскрикнула, рискуя привлечь внимание подвыпивших посетителей притона. – Какого Мрака вам понадобилось от меня? Вы вообще понимаете, с кем вы говорите? Довериться? Пусть вам ваши девки свои зады доверяют, большего вы не достойны. - Достаточно громко произнесла графиня речи, от которых все местные кумушки попадали бы в обморок. Азара была холодно зла, но желание попортить цветущию физиономию всю холодность уничтожало. Перья на шляпке задрожали, роскошное декольте, хоть и прикрытое плащом, гневно приподнималось, выдавая тяжесть дыхания. Захотелось резко садануть по смазливому лицу, она даже замахнулась свободной от перчатки ладошкой, но он вновь что-то проговорил.
- Что? – так и не донеся удар, она остановилась. - Что вы… что вы мелете, в конце концов? Вы пьяны. Да я знать вас не желаю! – поднятой рукой чуть толкнула его Азара в плечо и отошла на шаг. Она лукавила. Узнать подозрительного типа ей мучительно хотелось: складывалось ощущение, что ее дурят, а быть дурой графиня не хотела и не привыкла. - Но требую объяснений… Что это за пошлые намеки и шарады? И какое к этому имею я отношение? – дамочка достала как будто из ниоткуда зелененькую книжицу и швырнула ее под ноги бесцеремонному нахалу.

О, боги, ну почему прошло то замечательное время, когда юношей учили говорить всё прямо и без туманных, оскорбительных намеков. Азару, пылающую праведным гневом, нисколько не удовлетворила невнятная речь этого богатенького, смазливо-прилизанного суслика. Прямые брови графини по мере его речи, все сильнее сходились над переносицей. Она смотрела на мужчину и ощущение, что эту физиономию она видела, не отпускало. Только где и когда? И как? И с кем? И чего это вдруг тон так взбеленился? Какой горячий. Мужчина все больше распалялся и бледнел, и, ей казалось, почему-то рос на глазах, или это она все ниже опускала головку, не желая ничего слушать и уж тем более ему отвечать.
- Сотрудничество? – вскинула она, наконец, на него голову и тут же замерла, услышав слишком хорошо знакомую фамилию, чтобы ошибиться. Тонкие брови поползли вверх, Азара почти недоуменно взглянула на мужчину теперь так, как будто видела его впервые. Темные волосы, темные глаза, правильные черты, внушительный достаточно рост… Где-то она уже видела его определенно… Перебрав всех знакомых юности, когда она была еще Реттор, Азара с изумлением признала в молодом человеке черты доброй, всегда ласковой и улыбчивой, тоненькой графини Редфер, которую Азара видела в последний раз тысячу лет назад, еще до знаменитого падения.
- Да быть того не может! – вдруг изумилась Азара вслух, выводам своим не веря. Внешне мужчина походил на графиню Редфер, только был мужчиной, мягкость ее черт у него и теперь осталась, особенно в этом неверном блике голубоватого фонаря. Это значит… и… Уиллманы, случайно, или не случайно?, упомянутые. В умной головке молодой графини тут же сложился один да один, да плюс одиннадцать лет, да плюс общие знакомые. Она вспомнила все, до последнего взгляда и слова, сказанного накануне, всмотрелась в правильные мужские черты, вдруг широко, почти по-детски улыбнулась, не то ему, не то собственному выводу.
     Да быть того не может! Как это возможно? Хотя… конечно невозможно узнать Такого Редди… к черту он Редди теперь! Лорд Редфер, не иначе! Подлец… Что за игру он со мной затеял… и… и какого… он привел меня в этот притон?!
- Знаете, - после продолжительной паузы склонила девушка голову, и начала натягивать на тонкую ручку перчатку, искоса и чуть лукаво глядя на словоохотливого красавчика. - Когда-то, давно это было, был у меня знакомый. При всем своем подростковом идиотизме и непреодолимом желании сделать со мной нечто непотребное… - Азара замолчала, многозначительно поиграв бровями, - у него была прекрасная черта, которая меня теперь восхищает. – Она натянула таки перчатку и подобрала несчастную книгу, которую швырнула на землю, в конце концов, она ни в чем не виновата, да и вернуть ее Элли было нужно. – Он всегда говорил то, что думал, без этого сладкого сиропа, что вы тут налили. Боги, как вы правы… с каждым годом вы становитесь все… - Азара вздохнула и хмуро глянула на друга детства, она теперь была уверена и не узнавала его в этом мужчине. Конечно, легко ли сравнивать костыль с… скажем, прекрасным бруском самой дорогой древесины! Древесины? Девушка, наконец перестала хмуриться и улыбнулась.
- Черт побери, а я слышала, вы стали аббатом в том далеком графстве, в которое сбежали… Так вот какие у вас прихожанки, Редфер, - сказала она, но прозвучало это как-то почти ревниво, потому Азара надулась еще больше, взглянув исподлобья. – Убирайтесь из моей жизни, Редфер, вас в ней не было одиннадцать лет, за которые… И... да, я графия Сассекская… и советую вам побольше уважения вкладывать в мою фамилию. – Прозвучало это обиженно, даже как будто горько, она взглянула на Фелиаса и отвернулась. Никакого желания обсуждать именно с Ним ее замужество у девушки не было. Отвернувшись, взмахнув черными перьями, Азара уже хотела было уйти, когда на тот самый балкон снова вывалилась веселая компания.
- Аааааээээййй! Фел… - видимо произнести полное имя для гуляк в их веселом положении было совершенно невозможно, потому они произнесли что попроще, - Фрееееед! Если ты сейчас не придееешь, то… оооо! Что это?
Азара, прикрыв глаза, вдруг едва слышно рассмеялась, но когда повернулась на каблуках, лицо ее было строго и шагнула она к Фелиасу уверенно, даже почти угрожающе.
-  Черт побери, Редди, почему Это всегда происходит, а? Где бы вы не оказались, вы...

- Что такое? Позвольте… - попыталась было возмутиться женщина, но воодушевленный тем, что Азара его признала, он совершенно не обратил никакого внимания на ее вяленькое сопротивления и втащил в двери притона, который обычные благовоспитанные дамы обходят десятой дорогой. Решив громко не возмущаться, чтобы не привлекать к своей известной персоне много внимания, девушка шла вперед, иногда опираясь о руку старого знакомого, ибо лестницы были крутыми, а юбки пышными и тяжелыми. Почувствовав увесистым толчок в спину, девушка прошмыгнула в другое крыло, лишь на мгновение обернувшись и почему-то побледнев, когда услышала разговор на лестнице.
            Боги, что я тут делаю? Что?! Азара! Это самое большое твое сумасшествие… и ты за это сумасшествие поплатишься, я чувствую… это все Рэдфер… вечно он впутывает меня в непонятные ситуации.
Комната, в которую притащил ее Фелиас была… шикарной, да. Кажется, даже будуар графини Сассекской был не настолько великолепен. Отделанная тканью, украшенная тяжеленными портьерами темного цвета с огромным количеством подушек того же материала и большущей кроватью, комната прямо кричала о том, что создана для утех. Азара как-то неуверенно повела плечами и вздрогнула, когда Фелиас оставил ее тут одну, вручив ключи и испарившись.
       Ничего себе… Это же… Какой-то кошмар… - благовоспитанной, не смотря ни на что верной жене, графине Сассекской и Азаре здесь было неуютно. Она как будто чувствовала, что совершает что-то неправильное и запах чужих тел и похоти, не смотря на раскуренные благовония и открытые двери балкона, был удушающим, облизывал плечи, и девушка сильнее закуталась в плащ, нахмурившись. Пройдясь по комнате, тихо шелестя юбками, Азара нахмурилась, но прелесть тяжелой темно-синей портьеры, украшенной серебряной кистью ее заворожила. Проведя ладошкой в темной перчатке, она подумала, что хочет себе такую же, когда внизу послышались голоса и графиня прислушалась, подойдя ближе к открытому балкону. Говорили долго, много и нудно… Потом, видимо, на сцену вышел Фелиас и Азара, присев на край пуфика, поборов возникающее поминутно отвращение, прислушалась.
           Боги, как давно я его не видела… Когда в последний раз? Тогда, на день рождения.. Да. Кто мог знать, что из червячка вырастет такой мужчина? Он так изменился, точнее... Нет, не надо так думать... Это совершенно другой человек... другой... - девушка улыбнулась и повернула головку в сторону, как будто еще больше прислушиваясь. Кажется, он читал стихи и Азара не могла не улыбаться, вслушиваясь в переливы красивого голоса, но не могла не отметить, что читает скверно, как, впрочем, все поэты. Широко улыбаясь, Азара прислушивалась, теребя в руках ключ, которым так и не воспользовалась. Странная, как будто далекая теплота накатывала на сознание, и она постоянно улыбалась, даже забыв о том, где находится… Фелиас, наконец, перестал читать.
       Переиздать? А все таки он порядочный подлец, сделав себе имя на моем имени… и откуда это все в его голове? Неужели он думает, что я так… что со мной… так… Он… Я… наверное, я не достаточно на людях любила своего мужа, но ведь он не мог знать об этом! Не мог! - девушка задумалась, вертя в руках большой ключ, когда на сцену вышел кто-то другой и начал говорить о снах, видениях, параллельных мирах, будущем и прошлом и подобной ненаучной чертовщине. Рассказчик говорил размеренно, интересно и Азара не сразу расслышала, как по коридору застучали сапоги и послышались голоса. Вскинув голову, только когда голоса оказались совсем рядом, девушка вскочила с пуфика и кровь ударила в голову, она побледнела и с ужасом глянула на ключ в тонких руках, когда дверь открылась, и в нее спиной ввалился веселый такой молодой человек.
  Молодой человек смеялся и пытался что-то говорить, но у него из-за смеха собственного и смеха темноволосой девицы, что с ним была, это плохо получалось. Парочка едва перевалилась через порог, попеременно друг друга тыкая под бока, Азара обомлела на секунду, побледнев, но потом быстро юркнула за ту самую широкую темно-синюю портьеру и зажмурилась, моля всех богов, каких только знала, чтоб ее тут не заметили, иначе она или перебьет весь этот притон, или убьется сама. Нет, сначала она жестоко зарежет Фелиаса, вырвет ему ноги, руки и глаза, а потом убьется сама. Говорил когда-то папаша, не будь, дочка дурой! Нет же, потащилась среди ночи непонятно куда… будь ты проклят, Фелиас! Почему когда он рядом, она влипает в самые невероятные истории, какие только могут случиться?! Закрывая глаза руками, прислонившись к стене, графиня едва дышала, слыша, как внизу читают лекцию, а тут, за портьерой…
  Судя по взвизгиваниям девицы и тяжелому дыханию да голосу ее обожателя, это был один из тех продвинутых молодых людей, что делился своей проблемой с другом… И, кажется, он решил таки воспользоваться советом. Девица повизгивала и поскуливала, Азара бледнела все больше и ее, не настолько привыкшее к подобным сценам сознание как будто куда-то уплывало. Она прислонилась головой в шляпке к стене и медленно по ней, чуть шелестя юбками, сползла на пол, закрыв горящие от воплей очарованной друг другом парочки. Азара всегда была стойкой ко всяким жизненным ударам, но этот, кажется, грозил закончиться обмороком для шокированной графини.
      Боги, когда это закончится! - успела только подумать Азара, чуть не плача от обиды за себя и от обиды на коварного Фелиаса, когда в дверь, которая, кстати, так и осталась не заперта, постучали и девушка узнала его голос. Вскинув голову, она зажмурилась и прикусила губы. Молодой человек, что был занят своей неподдающейся советам старших опытных товарищей девицей, вскинул голову, гневно прокричав в сторону двери нечто вроде:
- Убирайся к черту, Фред, со своими сказками! Я занят! Позже р-р-раскажешь!

- А где вы, черт возьми, хотели, чтобы я сидела?! – вскрикнула Азара, подняв растерянное, бледное лицо с горящими не то испугом, не то еще чем глазами. Черные реснички дрогнули, вздрогнула и она. – На этой постели? Так было б лучше?! Что вы думаете об этом?
Оперевшись одной рукой о протянутую руку лорда, а второй о стену, она встала. Шляпка съехала, девушка со злостью развязала длинные черные ленты и стянула ее с головы. Подобранные в высокую прическу кудри отдельными прядками упали на шею и плечи, она мрачно исподлобья глянула на Фелиаса, не зная, плакать ей от обиды и потрясения, или кричать в гневе.
- Что это было?! -  все так же вскрикнула она, как будто он мог знать ответ, не заботясь теперь, что ее могут услышать, и зачем-то толкнула в плечо Рэдфера, закусив губы. Судорога сдерживаемых тщательно рыданий скривила красивые черты, она закусила губы, как ребенок, и отвернулась. Взгляд упал на смятую кровать, сбитое в комок покрывало, разбросанные в греховной, грязной страсти подушки… волной накатившее омерзение сделало липкими кончики пальцев, девушка повела плечами, попытавшись прикрыться, как будто сама стояла обнаженная, и отвернулась от кровати, вновь повернувшись к лорду. Лучше было смотреть в его плечо, чем на чужую, пропитанною похотью и развратом постель.
  Графиню Сассекскую, которая была вот уже почти десять лет как замужем, пожалуй, сложно было назвать невинной, но откровенность и дикость подслушанной сцены поразила ее. А еще больше поразило положение ее самой в этом притоне. Азара тут же почувствовала себя самой грязной шлюхой, которой попользовались почему-то все, и этот недолюбовник, и… захотелось моментально вымыться и одеться, хоть сняла она только шляпку.
- Зачем вы меня сюда притащили? - не сдержалась девушка, и горькие слезы потекли по мертвенно-бледным щекам. Она как будто затравленно глянула на Фелиаса, утерла перчаткой слезы. – Зачем вы… вы, - она всхлипнула и посуровела, - хотели, чтобы я послушала как вы читаете стихи? Читаете вы их отвратительно! Или чтобы послушала эту бредовую речь про чужие сны? – снова вскрикнула Азара и горячие слезы обиды с новой силой смочили ресницы. – Вы что, Рэдфер, за время общения с подобными шлюхами, забыли, как обращаться с порядочными барышнями? И где и как им надо читать стихи, и какие темы выбирать?! – зло говорила бы девушка, если б не сопела при этом как обиженный ёжик в плечо обвиняемого ею молодого человека. – Так я вам напомню… - перестала она сопеть и надулась, как будто и не прошло всех этих одиннадцати лет, и она не выросла совсем. – Боже мой, о чем я говорю, какие сны… какие глупости…
Слезы обиды перестали стекать по щекам, она хотела сказать что-то обидно, но вместо этого коснулась тыльной стороной ладони его руки:
- Уведите меня отсюда, Фелиас, немедленно! – шумно вздохнула носом, сузив глаза, впервые, кажется, за десять лет произнеся это имя. – Или я сама уйду! – вновь выкрикнула барышня и ладошка ее скользнула по его руке, а Азара решительно направилась к выходу из злополучной комнаты, взмахнув темной шляпкой, что держала в руке.

А тем временем...

12 мая. Вторник. 19:50, Эрнст на улицах Сакса. С 20:00 до 21:15 - дом городничего.

А пока графиня Сассекская развлекалась в лирически настроенном борделе, граф Сассекский вернулся в Сакс раньше, чем кто-либо думал, включая его самого.
  Однако поехал он не в графское поместье, а к дому городничего, сверившись со временем на часах. Было около восьми часов вечера, поздновато для визитов, но кто сможет отказать могущественному графу, тем более, что по гостям он ездил редко, разве что только с деловыми визитами. Подумав, что еще успевает ко второму вечернему чаю, мужчина приосанился, поправил полы дорогого, расшитого голобуго камзола и вышел из экипажа, когда тот остановился.
  Городничий, только решивший глотнуть хмельной настоечки на ночь глядя, чуть не выронил рюмку из рук, когда ему объявили о позднем госте. Черти принесли этого Сассекского так поздно, не иначе как с проверкой, Эрнст любил такое шутки.
  И действительно. С удовольствием выпив предложенного чаю (настойку предлагать молодому графу городничий благоразумно не стал), глава графства без длинных вступлений спросил:
- Я хочу знать, кто за вчерашний день до обеда пересекал границы Сакса, и с какой целью. Надеюсь, книга учета заполнена как то полагается?
Под взглядом холодных, серых глаз городничий стушевался и покраснел лучше, чем от какой-нибудь настойки. Хвала богам, сегодня книгу привели в порядок. Как будто чувствовал…
- Конечно, ваша светлость, вот она… - книгу тут же принесли. Городничий открыл ее на двух последних страницах и стал следить по строчкам коротким пальцем. – Пожалуйте, ваша светлость, вам всех говорить?
- Нет, только гражданские экипажи.
- Ага… ну вот, значит, утром вернулся граф Воул с охоты, говорят, в этом году необыкновенная дичь! – граф нетерпеливо постучал пальцами по столу и городничий спешно продолжил. – Потом графиня Лито с внуками, потом был экипаж вашей дражайшей супруги, храни ее небеса. Как она себя чувствует?
- Хорошо, благодарю. Дальше?
- Ага, значит дальше… Вот, гость-экипаж лорда Рэдфера…
- Лорда Рэдфера? Неожиданный гость. К кому он? – вскинул граф светлые брови, и лицо его побледнело. Эту фамилию он хорошо помнил, вот только не сталкивался с нею уже порядочное количество лет, и, будь его воля, не сталкивался бы еще лет так пятьдесят. Брови сошлись над переносицей, граф догадался, что хам, оскорбивший его есть никто иной, как этот… Глубоко вздохнув, Эрнст для проформы дослушал весь список приехавших, но без особого интереса: все, что ему было нужно, Сассекский узнал. Рэдфер к Уиллманам. Что ж, хорошо…
  Допив чай, мужчина попрощался с городничим, на последок взяв с него слово тщательно следить за делами, и уехал.

12 мая. Вторник. 21:40, Эрнст в поместье Уиллманов.

   Но опять не в поместье. Время было совсем позднее, но к старику Уиллману у графа было дело, да и ждать он, откровенно говоря, не мог. Тихая, холодная злоба и оскорбленное самолюбие подтачивало изнутри и его хотелось моментально на кого-то вылить. Тяжело дыша, граф перебирал свои тонкие перчатки: если только этот недоносок дома, второй раз от перчатки он не отделается. А в том, что это был именно тот недоносок, граф почему-то был уверен.
  Старик Уиллман был, откровенно говоря, напуган. И кой черт дернул его пригласить этого повесу Рэдфера к себя в дом в Саксе, ведь он прекрасно знал, что встреча их с Эрнстом неизбежна. О том, что происходило в спальне маленькой Азары после того, как он покинул дом Ретторов графу, естественно, не сказали, но о несостоявшейся дуэли знали все, и о теплых чувствах, что испытывали графские отпрыски друг к другому тоже.
- Боже мой, как приятно, что вы к нам заглянули! – с годами чуть располневшая Мэриэл Уиллман улыбалась красавчику-графу, а сама пыталась по его лицу определить, с чем он приехал? Какое счастье, что легкомысленный Фелиас собрался и ушел не так давно! Не то скандала бы не избежать.
Сассекский улыбчиво поприветствовал хозяйку дома, хозяина и, прося его извинить за поздний визит, прошел в гостиную, где перед зеркалом крутилось юное, совершенно очаровательное создание и примеривало красивейшую светлую дамскую шляпку с голубыми, пушистыми перьями. Эту шляпку Эрнст узнал бы из тысячи других шляпок… все таки он не ошибся, все таки он прав и… неужели теперь гордый граф Сассекский рогоносец? Азара!
            Вот ссстерва маленькая… задушу…
Лицо красавчика пошло пятнами, он глубоко вздохнул, но девочка обернулась, и граф выдохнул, прикрыв глаза: пугать ребенка праведным гневом он не хотел. Тем более, что девочка была до того милой и улыбчивой, что даже разгневанный, оскорбленный граф оттаял, чуть улыбнувшись. Он очень любил детей и мечтал о своем ребенке, но Азара…
- Боги, какое прелестное создание, позвольте? – он склонился чуть ли не вдвое, легко и ласково коснувшись губами ладошки девочки. Гувернантка, увидев графа, медленно встала, отложив вышивку, которой до того занималась.
- Ваша светлость, граф Сассекский… - обратилась он к графу, представляя девочку. – Ее светлость, Алиса Рэдфер.
Девочка присела в реверансе, Эрнст склонил голову, приветствуя.
          Дочь?... Нет, он слишком молод… сестра? Пожалуй…
- Какая у вас прелестная шляпка, - улыбнулся граф, коснувшись пальцами пушистого пера.
- Это подарок, - поведала девочка и улыбнулась, заиграв прелестными ямочками на розовых щечках.
- Вот как… Ммм, леди Алиса, обещаю подарить вам шляпку еще красивее… темно-зеленого цвета, она так пойдет к вашим волосам. И к ней атласу на платье, если вы согласитесь быть украшением городского пикника. Вы ведь знаете, через три дня? Я буду вас ждать, - улыбнулся красивый граф. – Честь имею, - совершенно очаровав девочку, и, склонившись еще раз к крошечной ладошке, отошел. Гувернантка совершенно спала с лица, что не смог не заметить проницательный Эрнст.
          Значит я прав… Недоносок, я убью его. Черт подери, Рэдфер, тебе повезло, что она так юна… Будь она лет на пять постарше, у тебя был бы повод драться со мной, а не удирать…
  О предстоящем пикнике, назначенном в честь дня города, Сассекский и Уиллман проговорили до позднего вечера, так как второй был назначен управляющим сим мероприятием. Ни словом не обмолвившись о госте, Эрнст был обманчиво улыбчив и вежлив, усыпив бдительность подозрительной Мэриэл. Было уже, пожалуй, за полночь, когда граф уладил все дела и собрался, было, уезжать, но хозяин дома его остановил.
- Поздно уже ехать, куда вы граф? Оставайтесь у нас на завтрак.
Эрнст сузил серые глаза, подумав, что застать любовником тепленькими было бы соблазнительно, но, если это произойдет, он, пожалуй, убьет обоих. А так он будет иметь возможность прибить Рэдфера одного прямо здесь.
- А почему бы и нет? – улыбнулся он и потянулся за бокалом вина, что потягивали мужчины. – Я останусь, пожалуй.

12 мая. Вторник. 21:50, Азара в сквере на улице Трех Лилий, близ салона "Сирена"

Ночной легкий ветерок освежал разгоряченную кожу и нервы. Лаская лицо, он раздувал мелкие кудряшки у висков и ушей, поднимал в воздух крупные кудри, игрался с кружевным широким воротником, Азара прикрыла глаза и глубоко вдохнула. Здесь, в темном, сумеречном сквере было хорошо и все ощущения от притона как-то смазались. Ей даже вдруг стало стыдно за свою резкость, в конце концов, кто виноват в ее неудавшейся семейной жизни и вредности характера?..       
   Захотелось объясниться, девушка даже повернулась для этого, взмахнув кудрями, но Фелиас ее опередил. Удивленно вскинув брови, она прикрыла рот, который открыла уже, чтобы сказать слова извинения.
- Боже мой, Редди, неужели я вам снюсь? – улыбнулась Азара и склонила голову, но поняла, что это не игра и перестала улыбаться. – Это странно, ведь я вас не узнала… и, пожалуй, не узнала бы, если б вы… как же тогда спустя столько лет вы могли узнать меня? Или я так долго мучаю вас во снах?… - попыталась рационально подойти девушка к обсуждаемой теме, но молодой лорд, обласканный ночным пьяным воздухом и брызгами, разгорячено прыгнул на бортик фонтана. Все серьезные мысли из головы девушки выветрились тут же: невозможно было серьезно думать, когда молодой мужчина перед тобой так распаляется.
- Осторожнее, Рэдфер, не упадите оттуда, - обеспокоенно сделала пару шагов вперед графиня и вскинула руку, будто хотела ему помочь, переживая больше за саму натуру старого друга, чем за его весьма интересные, бесспорно, но все же фантазии. Однако, смотреть на мужчину, который так увлечен идеей было приятно, еще приятнее было его слушать.
       Святые небеса, как он очаровательно пьян… Но что за небылицы?
- Магия и ведьмы есть и в нашем мире, уверяю. Я даже чуть было вас не приворожила… - едва слышно пошутила девушка, но тут же замолчала, прекрасно зная, чем грозит обвинение в чародействе в этом государстве.
  Вскинув голову, она провела языком по губкам, вглядываясь в одухотворенное лицо поэта. Нельзя было сказать, что Азара не верила ему, скорее она его странное возбуждение приписывала опьянению и, может быть, собственному очарованию? Склонив головку, девушка чуть рассмеялась, впервые за эти два дня искренне, и присела на тот самый бортик, когда мужчина с него спрыгнул.
- Мне очень редко снятся сны, Фелиас, - негромко ответила она и, стянув перчатку с правой руки, запустила ее в прохладную воду фонтана. – А когда сняться, я жалею о том, что спала, - как-то странно проговорила графиня, не смотря на мужчину. Теперь она не чувствовала неловкости или чего-то еще. Казалось, и не было этих лет, настолько он был близок сейчас и настолько был… настолько не был сэром лордом Рэдфером.  – Наверное, богам неугодно мое существование, -совсем тихо шепнула девушка и шлепнула по воде ладошкой, подняв брызги, - если они посылают мне такие сны, в каждом по-разному меня убивая… - девушку передернуло, она вздрогнула и встала, тряхнув кудрявой головой. Азаре действительно мало что снилось, кроме сцен собственной смерти: то костер, то случайная пуля…
- А впрочем, прошу простить меня, Фелиас, все это глупости, - повела она в воздухе ладошкой и встала, взглянув на него из под бровей. – Простите меня, я, может быть, резка была… Если честно, я не так себе это все представляла, - проболталась она, вздохнула и отвернулась от мужчины, закусив пухлую губу. Да, она не так себе представляла эту встречу еще до того, как перестала представлять.

Отредактировано Азара (2012-04-28 19:42:53)

Азара не сказала более ни слова, прекрасно понимая, чем вызвано необычное и фантастичное красноречие ее старого друга. Она смотрела куда-то через площадь, подставляя лицо ветру. А шею горячему дыханию опьяненного лорда. Медленно считая про себя до пяти, девушка готова была в любой момент прекратить его излияния решительно, даже если для того понадобиться его ударить. Ее и так не должно быть тут, она не должна все это слушать…
  И вот когда расстояние между ними стало недопустимо близким, Азара нахмурилась, и хотела уже было развернуться, чтобы напомнить о приличиях, как о них вспомнил сам Фелиас, наконец, отойдя на почтительно расстояние. Девушка недоуменно вскинула брови – что это такое он ей предлагает? Он вновь забыл, с кем говорит?
- Сэр Фелиас… - но мужчина снова перебил. Кажется, он был немного не в себе: говорил, не понимая что, и делал что-то, тоже этого не понимая. Замолчав, молодая графиня теперь только следила за ним взглядом, даже позволила подхватить себя под руку, считая это прощальным подарком для пылкого, несомненного милого и приятного лорда Рэдфера.
Но вот уже подкатил экипаж, лорд галантно приоткрыл дверь, и Азара остановилась, подняв на мужчину взгляд. Не то сожаление, не то какое-то разочарование плескалось в темных глазах, но он этого, скорее всего, не заметил.
- Постойте... – остановила она его, хотя он никуда и не уходил. - Я должна сказать, с моей стороны обратное было бы… Никаких встреч, никаких снов, никаких записок, Фелиас, - она снова окинула его взглядом, смело и решительно взглянула в глаза. – Прощайте, Рэдфер. Я была рада встретиться с вами, но более не желаю.
И села в карету. Хлопнула дверца, кони тронулись с места, Азара надулась, прижав пальцы к губкам.
- Глупый мальчишка…

12 мая. Вторник. 22:25 Азара в поместье Сассекских.

Когда экипаж подъехал к дому, а Азара вошла в холл дома, сухонький, длинный слуга выплыл навстречу.
- Мадам?
- Добрый вечер, - сказала она спокойно, но безучастно и бесцветно. От былого, охватившего в ночном экипаже волнения, на лице молодой графини не было и следа. – Его Светлость вернулся?
- Нет, мадам.
          Все так сложилось... как будто не к добру... Боги, о чем я думаю?…
- Ясно. Заприте на ночь, я думаю, он уже не вернется. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, мадам.
Оказавшись в комнате, Азара от обиды на себя и всех мужчин мира, швырнула в угол свою дорогую, с черными перьями шляпку. В тот же угол полетели перчатки, а потом и платье.
- Будьте вы все прокляты! – вскрикнула растерянная и напуганная происходящим графиня, сжав голову в руках. – Что за бред, боги… Элли!
На крик в комнату бесшумно вплыла служанка, удивленно уставившись на разбушевавшуюся хозяйку.
- Согрейте мне воды и… поможете потом мне вымыть волосы.
- Что-то случилось, леди Азара? – шепнула взволнованная девушка, вглядываясь в бледное, растерянное лицо графини. В свете канделябров можно было даже заметить, как глаза ее чуть покраснели: плакала? – Вас обидели? – вдруг испугалась она ни на шутку.
- Нет, Элли, - отрезала графиня жестко, чем не столько испугала девушку, сколько упрочила ее подозрения. – Я просто устала, простите, Элли. Согрейте мне воды…