ночь

Ночь с 12 на 13 мая. Среда. 03:10, поместье Сассекских.

Азара уже давно спала, разметав ставшие пушистыми от воды кудри по белоснежным подушкам, когда в дверь ее спальни громко постучали. Измученная опасениями, подозрениями и предыдущей бессонной ночью, девушка не проснулась вплоть до того момента, когда за дверью не начали кричать.
- Леди Азара! Леди Азара!
Лишь через несколько минут Азара отняла голову от уютной, пушистой подушки и, сползя с кровати, теплая и сонная открыла дверь, потерев глаза совершенно по-детски.
- Леди Азара! Граф… он… он умирает!
- Что? – со сна не поняла девушка, но руки от лица отняла, удивленно взглянув на испуганную, взволнованную Элли.
- Он умирает! Леди Азара!
   Вид окровавленного, совершенно бледного графа в залитой кровью белой сорочке мог напугать кого угодно, а не только впечатлительную камеристку. Замерев в дверном проеме, Азара несколько секунд испуганно смотрела на супруга, и в голову ее не могла придти ни одна умная мысль. Не смотря на нелюбовь и отчуждение к этому мужчине, девушка была удивлена, и простое женское сострадание взяло верх над обиженной женской гордостью. О гордости, к слову, она не вспомнила. Эрнст сидел в кресле, не то устало, не то болезненно привалившись спиной к высокой спинке, глаза его были закрыты и казался он таким избитым в этой окровавленной рубахе, что Азара дрогнула.
- Эрнст… Эрнст, что с вами случилось? Вы ранены? Где? – опустилась она перед ним, осматривая залитую кровью грудь мужчины. Так сразу нельзя было сказать ранен ли он серьезно, или это просто кровь. – Что случилось, Эрнст?
Он открыл глаза, удивленно взглянув на взволнованную супругу. Надо же, всегда такая холодная девушка сейчас была почти родной, такой заботливой, что он удивился и не смог ничего сказать.
- Боже мой, да не молчите же! Что случилось? Элли, воду, полотенца! – крикнула она в сторону, но расторопная служанка уже давно принесла все, что было необходимо. Смочив полотенце, Азара осторожно провела им по окровавленной щеке супруга, он открыл глаза и вдруг подумал, что эта гордая женщина, пожалуй, впервые сама коснулась его. Ведь даже в моменты их близости, она никогда не касалась его, предпочитая сминать в руках простыни, чем его плечи…
  Пальцы скользили по сильной мужской шее, стирая кровавые разводы и смачивая ворот рубахи, чтобы без боли можно было снять ее. Эрнст с удивлением отмечал, что пальцы его жены нежные и ласковые, и по шее скользят так заботливо… Какое-то странное чувство поднималось к голове, и он впервые пожалел, что она никогда вот так просто, по собственной воли не касалась его лица, шее, плеч… Она никогда сама его и не раздевала. Женские ладошки скользили по груди, Азара была уверена, что граф ранен, потому боялась, что причинит ему дополнительной боли. Вид страдающего человека любого человека выбьет из колеи, а Сассекский всеми силами пытался продлить приятное, новое ощущение заботливой супруги, потому прикрывал глаза и старался дышать через раз.
- Что случилось, Эрнст? На вас напали?
- Да, - ответил он и чуть усмехнулся, чувствуя, как она стирает кровь со лба, чтобы осмотреть рану, пересекающую левую бровь.
- Кто?
- Надо же… Интересно, мне всегда нужно умирать, чтобы ты проявила ко мне хоть какие-то чувства, Азара… - спокойно, наверное, даже холодно сказал граф, пораженный ласковостью рук всегда холодной и отстраненной супруги. Она так не была похожа на ту Азару, что казалось, и не существовало никогда другой… Но мужчина понимал, что сейчас, с последней каплей крови, смытой с его тела, исчезнет и эта забота и ласковость, и женские руки с его шеи соскользнут навсегда. И это раздражало. Ну почему она не может быть такой всегда? Ну что она еще хочет от него? Ну чего он ей не может дать?!
- Боже мой, прекратите говорить всякие глупости, Эрнст, - чуть раздраженно проговорила Азара и более резко, чем до того, чиркнула полотенцем по лбу супруга. Он это моментально почувствовал и нахмурился.
- Ах, значит, даже смерти моей будет недостаточно? – сквозь зубы спросил граф и вдруг перехватил руку Азары. Она испуганно взглянула на него и хотела отшатнуться, но граф не пустил, медленно встав с кресла.
- А чьей смерти будет достаточно? Его? – гнев, хорошо подавляемый с самого дома Уиллманов и невыраженное бешенство, тут же взорвалось в висках, и невыразимая злоба и к ней и к нему и к бессильному себе заблестели в стальных глазах мужчины. – Так я тебе скажу, Азара, чья кровь на мне… Сказать?! Так вот, я убил его! Сейчас убил!
- Кого? – не поняла девушка и сжалась.
- Кого?! Твоего любовника, Рэдфера!
- Что? –изумилась Азара и мгновенно побледнела, ушам своим не веря. Она знала, что Сассекский жесток, но чтобы он мог… - Вы не сделали этого! Лжете!
- Что?! – гаркнул он ей в лицо, пораженный реакцией: она за него переживает? Он так и знал! – Что во фразе «я убил его» ты не поняла, маленькая дрянь?! Думаешь, вам все так может сойти с рук? Сассекский не прощает, Азара!
- Вы не могли убить его! – вскрикнула Азара, дернувшись в сторону. Сама мысль о том, что Эрнст убил Рэдфера была совершенно дикой, она не могла в нее поверить, но почему-то поверила мгновенно. Перекошенное от злобы лицо графа, кровь, которую она с него стирала и ее вечернее приключение почему-то не заставили сомневаться ни на минуту в правдивости слов мужа. Тем более, что к шуткам он был не способен. Тем более к таким шуткам.
- А хочешь знать, как я его убил? – вдруг перестал кричать Эрнст и рывком повалил Азару на пол, сгребя черные кудри в кулак.  – Я нашел его пьяного…
  Эрнст, прижимая Азару к полу, десять минут на ухо в подробностях рассказывал изумленной, испуганной девушке, как он убивал Фелиаса. Как несколькими ударами разбил его голову о стену и как кровь стекала по темным волосам… Графиня начала вдруг кричать, молить, чтобы он замолчал, чтобы прекратил, но Эрнст с особым смаком рассказывал, не обращая внимания ни на слезы, ни на крики, ни на сопротивление…
- За что вы убили его?! За что вы убили этого мальчика, боги, за что… – хрипела Азара, жмурясь от разрывающего ужаса и душивших слез.
Эрнст с удовольствием объяснял, за что он убил Фелиаса, и она кричала еще громче, пока голос не пропал от страха и горя.
Лишь через час, оставив скрюченную на полу, рыдающую от горя и бессилия Азару, Сассекский поднялся и вышел из комнаты, крепко закрыв за собой дверь.

день

13 мая, 14 мая, 15 мая. Среда. Четверг. Пятница. Поместье Сассекских.

С криком Азара села на кровати, кудри обняли плечи, она прижала ладони к разгоряченному лицу.
Снова.
Боги, если еще раз это повторится, она, кажется, отравится… два дня прошло с той минуты, когда муж сказал, что убил милого, доброго друга детства Фелиаса. На смену страху и отчаянию пришел гнев, который запертая снаружи дверь на себя и принимала: и тычки и крики и пинки и проклятия, все, чем она награждала несчастное деревяное полотно.
  Эрнст запер жену сразу же, выслушивал все проклятия, которыми Азара сыпала, терпел все оскорбления и угрозы, думая, что, скорее всего, тогда, во хмелю и гневе, пожалуй, перегнул палку. Он не полагал, что она поверит ему и будет такой… Теперь же, спустя два дня, она замолчала. Не было криков, не было угроз, только тихий плач иногда по утрам. Он бродил по коридору подобно зверю, заложив руки за спину, распугав всю прислугу и домашних. Граф понимал, что перестарался, но отменять собственное решение он не собирался.
  А Азару мучили кошмары. Каждый раз, стоило ей опустить голову на подушку, перед глазами вставал образ погибшего Фелиаса, только почему-то не такого, каким она его помнила… А небритый, в каком тряпье и на эшафоте. Каждый раз ей снилось одно и то же, и она почти привыкла, но плакала почти каждый раз, когда видела, как его вешали… Она видела это так, как будто сама была там и, с криками просыпаясь, утыкалась носом в подушку, только чтобы избавиться от уничтожающего ощущения пустоты.
  Казалось, она сходит с ума… раз после такого сна, чуть не задушив себя подушкой, Азара вдруг вспомнила о странных снах, о которых говорил тогда, в ночном сквере Фелиас. Боги, почему она ему не поверила? Ну почему? Что он пытался тогда сказать ей? Может быть, это он и имел ввиду, может… Нужно найти его… Его? Нет. Теперь уже нет. Как же звали этого…. Этого человека, которого он хотел, чтобы она выслушала? Как же?...
  Азара никогда не думала, что смерть Фелиаса Рэдфера настолько пошатнет ее. Как будто что-то важное пропало… точнее это важное украли. И она знала кто. И не могла поверить в это. Как он мог?
Сассекский куда-то уходил, к ним самим приходили люди, но ей было безразлично, кто и что хотели…
  На смену гневу и боли пришла апатия. Она больше не плакала, не кричала, не проклинала мужа, даже не вспоминала Рэдфера, а просто сидела в постели, уставившись на белоснежное летнее, красивейшее платье, которое принесла Элли, сказав, что его светлость желали именно в этом платье видеть супругу на ежегодном пикнике в честь Сакса.
Будь проклят этот Сакс.
Будь проклят этот Сассекский. Как же она их всех ненавидит.

                   
праздник

16 мая. Субботта, 11:13, главный парк Сакса, озеро Жемчужное.

                 Будь проклят этот Сакс… ненавистный город… - думала про себя красивая графиня, в то время, как ее супруг, граф Сассекский произносил поздравительную речь. Она как послушная жена стояла рядом, теребя в тонких руках, одетых в белые кружевные перчатки, цветок на высоком стебле.
По традиции, чета Сассекских была одета в белое. Азара в белоснежном, легком, как воздух платье из шелка и шифона, напоминала собой прелестное пирожное со сливками. Покатые открытые плечи, кудри, красиво убранные в высокую прическу, прядями падали на спину и бедра, украшенные жемчужной ниткой. Вся она была такой миниатюрной рядом с рослым графом, что казалась почти ребенком, если б не роскошнейшее по-летнему открытое декольте. Она машинально улыбалась целой толпе гостей, волнами колыхавшимся внизу, отвечала на вопросы, но была бледна и взгляд ее отсутствовал.
                   Будь проклят Сассекский…
Эрнст, наконец, закончил речь и, качнув в сторону гостей бокалом с вином, красиво его выпил, разбив бокал о трибуну. Гости зашумели, дамы зашуршали платьями, дети засмеялись, мужчины удалились на другую половину роскошного сада, оставив дамам цветущий берег озера. Дамы, шушукаясь и переговариваясь возбужденно в преддверии обеда и последующих танцев, смеялись, а потом незамужние дамы начали гадать на женихов, бросая в озеро цветы, перевязанные лентами. Ленты расплывались в стороны, юные дамы смеялись и краснели, когда юные женихи на том берегу, или стоя на волшебных каменных кувшинках, ловили ленты. Вечером, когда будет объявлена игра в прятки, каждый жених должен будет найти свою даму и попытаться привязать ей ленточку на ножку. К тому времени и дамы и кавалеру будут чуть пьян, потому смогут себе подобное позволить.
  Азара Сассекская, супруга графа, по традиции в окружении всех малых детей, что пришли с родителями, братьями, сестрами, бабушками, пыталась запустить в озеро маленькие, пузатые от разноцветных парусов кораблики. Дети счастливо визжали и прыгали вокруг красавицы, не замечая ее отстраненности, хотя женщина изо всех сил старалась улыбаться, хотя бы только губами.
- Осторожнее, милая, не подходи близко к воде… - улыбнулась графиня тоненькой рыжеволосой девочке в красивом, коротком зеленом платье и пригладила завитые в кудри волосы.
- Леди Азара! – вскрикнул один из мальчишек. – Посмотрите, а когда будем гулять по кувшинкам? – указал он на искусственно созданные на поверхности воды каменные кувшинки, они дорожкой шли от одного берега озеро на другой. По ним обычно гуляли парочки, когда стемнеет, и родители с детьми, когда те устанут от шума. Особенно бойкие мальчишки устраивали гонки по кувшинкам и иногда с них падали, поднимая ворох брызг и смеха. Азара взглянула на кувшинки, кажется, кто-то по ним уже гулял.
- После обеда пойдем гулять мы, - улыбчиво ответила усталая, грустная графиня и отдала венок рыжей девочке, что сидела рядом в зеленом платье.
  На поляне мягко и ласково играли скрипки, шелестели цветы, клоня головки к земле, девушка встала с травы, поправила легкие юбки, раздуваемые ветром и, наказав детям не шалить, пошла вдоль по дорожке к одной из кувшинок. Тянуло к воде и хотелось почему-то побыть одной. Ей еще предстояла речь для дам графства, а заодно и церемония награждения сердобольных женщин и матерей.

Отредактировано Азара (2012-04-29 18:20:13)

Народу что на этом берегу озера, что на том становилось все больше. Улыбающиеся лица, казалось, наслаждались прекрасным праздником, хорошо спланированным Уиллманом под чутким руководством графа Сассекского. Сейчас они стояли у трибуны и что-то в пол голоса обсуждали, кивая на озеро. По левую руку, там, где гостей почти не было, готовили чуть  ли не полсотни хорошеньких, маленьких, как будто лишь для пары лодочек, на которых гостям предлагали кататься по озеру и творить всякие милые безобразия. Сегодня это было можно. Каждая лодочка была украшена цветами и лентами, но одна из них была особенно хороша.
  Эрнст, оглядевшись, заметил, как Азара растерянно бродит среди цветов чуть поодаль от всех гостей и мстительно подумал, что его наказание для нее еще не закончено. Оставалось сыграть самый последний акт этой пьесы и показать, что все жизни и судьбы в его руках, а он будет как хочет ими играть. Отправив одного из помощников присмотреть за супругой, которая «чувствует себя эти несколько дней нехорошо… Я беспокоюсь, как бы ей не стало дурно», граф указал на лодочку, что была украшена белыми цветами и лентами, щелчком пальцев приказав подогнать ее к тому месту, где он сейчас окажется. А оказался он…
- Добрый день, леди… - красавец-граф в белоснежном костюме склонился к ручке ставшей вдруг подозрительной леди Слим, - добрый день, ваша светлость, вы сегодня очаровательны, я так благодарен, что вы приняли мой подарок... - улыбнулся он малютке Алисе, коснувшись и ее ручки. Граф день назад лично принес девочке свои извинения и подарил чудную шляпку, что почти изгладило из памяти ребенка страшную картину. Граф действительно не хотел пугать девочку. Кого угодно, только не малышку. Он хоть и играл на самых тонких струнах души Рэдфера, но сам прекрасно понимал, что все его угрозы абсолютно беспочвенны.
- Я слышал, вы искали брата, ваша светлость, - улыбчиво просил молодой граф и не подумав откинул волосы со лба, которые так удачно скрывали изуродованную левую бровь. – Позвольте помочь вам в этом деле? Видите, - граф склонился белоснежной птицей над ребенком, - он вон там? Как далеко забрался… Но мы быстро его найдем, ведь в вашем распоряжении эта волшбеная лодочка,- указал он рукой в такой же белой перчатке на хорошенькую, как будто игрушечную лодочку, украшенную по традиции белым. Это было лодка четы Сассекских, сейчас ж Эрнст собирался прокатить на ней сестру ненавидимого Рэдфера. Лодка и впрямь была красива, как из доброй книги. Глаза девочки тут же заблестели из под маленькой, хорошенькой шляпки, что подарил граф и она,  нетерпеливыми прыжками подгоняя степенного графа, поблагодарила его за такую возможность прокатиться. Леди Слим не одобрила идее, но Эрнст вновь коснулся ее руки и посмотрел так, что женщина поняла: лучше с ним не спорить.
  Аккуратно усадив девочку в лодку, он встал туда же и, оттолкнувшись от берега длинным веслом, аккуратно и мягко скользнул по водной глади озера, рассказывая ребенку какую-то шутливую сказочку. Алиса играла с водой, ловила намокшие букеты девичьих цветов, игралаьс плавающими ленточками, словом, получала удовольствие и вдруг расстроилась, когда граф слишком быстро пересек озеро и причалил к противоположному берегу.
  Рэдфера искать долго не пришлось. Ведя за руку его младшую сестру, граф очаровательно-подозрительно улыбался мужчине, которого еще пару дней назад готов был убить мгновенно.
- Ваша светлость, лорд Рэдфер, - позвал он подонка в красивейшей бордовом камзоле и опять улыбнулся, но теперь уже как-то странно. Он вдруг представил лицо Азары, когда она узнает, что недоносок жив… какой она будет? Он и так уже во всем удостоверился, но самое интересное было впереди. Изощренное издевательство, которому он хотел подвергнуть свою неверную, непокорную жену, не шло из головы, и ради этого он даже готов был терпеть ублюдыша и даже улыбаться ему.
- Лорд, мы все ждем вас на том берегу, вы ведь осчастливите нас своими стихами? Почитаете? Я уверен, дамы будут в восторге. Все дамы. Мы приготовили для вас сюрприз, я думаю, думаю, дамы не откажутся вам его преподнести… - ласково и тихо говорил граф, отпуская малышку к брату.
[NIC]Эрнст Сассекский[/NIC] [STA]НПС[/STA] [AVA]http://uploads.ru/i/7/Q/6/7Q6qp.jpg[/AVA]

Эрнст проследовал за поэтом-неудачником, ласково предложив ему длинную, украшенную широкими лентами шифона трибуну-сцену, что возвели специально для подобных целей, для графа и его, так сказать, друзей. Несколько ступеней, мягкий стук начищенных ботинок и вот толпа замерла, уставившись на графа и приведенного им поэта. Сассекский оглянулся за спину и сделал едва заметный знак рукой своему доверенному, который до этого крутился рядом с Азарой, как курица вокруг цыпленка. Сейчас же, аккуратно подхватив растерянную графиню под локоток, мужчина потащил ее к трибуне, женщина едва успевала подхватывать воздушные юбки, чтобы не наступить на них и не упасть.
   Хоть упасть лицом в траву и не видеть более всех этих лиц хотелось очень. Графиня старалась улыбаться приветливо, но собачью, дикую тоску в глазах не могло перебить ничто. Она оглядывала поляну, прогуливающихся гостей, следила за бегающими детьми и думала, что все это сейчас так глупо, так невероятно лицемерно. Как они все могут веселиться теперь? И как могло случиться так, что небеса не карают глупо-улыбчивые лица? Она как раз раздумывала над этим вопросом, когда приставучий Сассекский служка решил привести ее, как щенка на веревке, к хозяину.
- Господа! – улыбнулся Эрнст, привлекая внимание, когда Азара оказалась рядом с трибуной. Люди замолчали, с интересом взглянув на белоснежного гору-графа. Азара поставила туфельку на ступень и подняла голову, в это же мгновение замерев. Кажется, мир поплыл перед глазами, она судорожно вздохнула, искусанные в горе губки сами собой распахнулись, но крик, разрывающий горло в кровь остался беззвучным, лишь исказив красивые черты.
           Я с ума схожу! Небеса, я с ума схожу! Он мне мерещится везде!… Боги… не хочу! Не хочу! Оставьте меня!
– Позвольте представить вам нашего гостя, - Эрнст кратко взглянул на побледневшую, как будто сейчас же умершую супругу. - Нашего дорогого гостя, которого все мы ждали без сомнения. Я уверен, вы уже с ним знакомы, сэр… лорд Фелиас Рэдфер. Наш гость и поэт. Прошу приветствовать! – толпа внизу зашумела, приветствуя аплодисментами, Азара попыталась сбежать, даже развернулась на ступеньке, но сзади ее подтолкнул слуга, а сверху Эрнст, который сделал пару шагов и  вежливо протянул изящную руку, затянутую в белой перчатке.
- Ваша Светлость? – холодно сверкнул он глазами, и сам, больно взяв жену за руки, втянул ее на трибуну. Пораженная, разбитая одним только именем Азара огромными от неверия и даже как будто какого-то безумия глазами смотрела на профиль так горько оплакиваемого ею лорда, и не верила в то, что он стоит здесь, вполне себе живой, здоровый, красивый и даже как будто довольный? Так легко было поверить в то, что он умер, и невозможно теперь осознать то, что он жив. Перестав дышать, она еще сильнее побледнела, и какой-то полустон-полухрип сорвался с истерзанных губ девушки. Дрожащими руками она, не понимая, что делает,  вцепилась в ладонь Эрнста, боясь рухнуть прямо тут же. Беда, все эти дни разрывавшая душу в клочки, сейчас, когда, казалось, все самое страшное позади, взыграла еще сильнее. Как он может быть жив? Как? Как?!
  Сассекский с совершенно непроницаемым лицом взглянул сверху на растоптанную жену и улыбнулся, приобняв ее за плечо и прижав к себе.
- В знак благодарности сэру Рэдферу, - он оторвался от Азары и снова улыбнулся в толпу, встав рядом с Фелиасом, - нами было принято решение подарить его светлости вот этот знак почетного гостя города Сакса.
Под одобрительный шум народа, Эрнст принял из рук слуги большую алую подушку, на которой на широкой и длиной, алой ленте лежала изящная, круглая не то медаль, не то орден, отдаленная драгоценными камнями. Нечасто граф Сассекский мог расщедриться на такие подарки, но сейчас он не пожалел. Народ вновь начал хлопать, дамы заохали, прикрывая смущенные улыбки веерами, Эрнст притянул за руку непомнящую себя Азару, и церемонно вручил ей подушку. Руки девушки дрожали настолько, что граф испугался: а не выронит ли она подарок? Потому решил поддержать подушку, а заодно и накрыть пальцы жены, вновь напоминая, кто тут глава положения.
- Ваша светлость, - вновь обратился Сассекский к Рэдферу, - ну не томите же нас, прочитайте что-нибудь… из последнего. А за ваш талант… конечно! – он сделал вид, что эта мысль пришла к нему только что, - я обещаю вам поцелуй одной из благороднейших и красивейших дам Сакса, а именно, моей супруги. Азара?
  С выражением побитой палкой хозяина собаки она смотрела на Рэдфера не отрываясь, как будто пыталась узнать в нем каждую черту, каждую мелочь, даже волосы, уложенные над ушами. Она видела его как через туман, видела и не верила. Бледная, взволнованная, с горящими, темными глазами, она казалась сильно нездоровой, да и воздушные складки белоснежное платья делали ее совсем маленькой, особенно рядом с нависшим за спиной графом. Почувствовав, что колени супруги подкосились, и она вот-вот рухнет, он крепко придержал ее за плечи, практически держа обмякшее тело жены на весу, когда они отошли за спину Фелиаса, чтобы не мешать ему наслаждаться своим триумфом.
- Теперь ты понимаешь, что только я имею право карать и миловать, Азара? Если хоть движение сделаешь без моего разрешения, я убью его прямо на твоих глазах… Чтобы не было причин усомниться. – Тихо шепнул он ей на ухо, сдув хрупкие кудряшки над ухом любимой женушки. Она мучительно прикрыла глаза и опустила голову, стараясь не сорваться в дикий, отчаянный визг. Не здесь и не сейчас. Но слезы сдержать Азара не могла, и две дорожки пробежались по округлой линии щек, упав на тончайшее кружево платье. Однако, никто этого не заметил. Сейчас он начнет читать, и… И что будет потом, Азара даже представить себе не могла.
  Гости, видя смертельную бледность и непонятную растерянность на лице молодой графини, списали все на общее волнение от праздника и восхитились, как же заботливо любящий муж придерживает любимую, возвышаясь за ее спиной. Казалось, он всегда готов был вот так ее поддерживать.
[NIC]Эрнст Сассекский[/NIC] [STA]НПС[/STA] [AVA]http://uploads.ru/i/7/Q/6/7Q6qp.jpg[/AVA]

Последние слова поэта повисли в звенящей тишине лишь для того, чтобы через мгновение взорваться бурными восклицаниями и аплодисментами.
- Боже мой, какая прелесть! О! Молодой человек так талантлив! Браво! Браво! Это мой брат! – тоненько донеслось со стороны. Дамы, воодушевленные проникновенным исполнением, а еще больше очаровательной натурой автора, какие прослезились, а какие, наиболее юные и легкомысленные, поснимали с чудных головок шляпки и подбросили их в воздух, выражая свое восхищение. Все дамы, как одна, тут же представили себя Той самой Звездой, покраснели и зашептали что-то на ушко своим спутникам, у коих они были.
  Сассекский еще минуты полторы не мог даже рта открыть, чтобы выразить свое почтение этому… поэту. Все те несколько минут, что Рэдфер читал, Эрнст все сильнее темнел лицом и все сильнее сжимал плечи супруги. И кой черт его дернул, вызвать этого выскочку, чтобы он расстраивал умы невинных барышень и чужих жен?
  Азара в руках графа с каждым словом Фелиаса дрожала все сильнее, и все ниже опускала голову, закрывая прядями взволнованное, бледное лицо. Подушка с наградой удачливому поэту дрожала и только чудом не выпала из тонких, в белых перчатках, ладошек.
  Когда крики, наконец, чуть смолкли, Эрнст отпустил плечи Азары, сделал шаг вперед, своей внушительной фигурой утихомиривая собственных гостей.
- Благодарю вас, лорд Рэдфер, - сладко улыбнулся он стихоплету, - вот ваша заслуженная награда. Азара, милая… - он повел рукой и строго взглянул в лицо жене. Она, едва держась на ногах, стояла с этой проклятой подушкой. В голове был ядовитый туман из чьих-то криков, чьих-то слов, взглядов, улыбок быть может, и она не могла понять, где на самом деле находится? А может, это снова один из ее жутких кошмаров, мучавших все последние дни? Но, кажется, нет.
  Ветер пробегал по мокрым щекам, она, наконец, подняла голову, дико, уничтожающе взглянув на Эрнста. Он отвел взгляд, но сжал пальцы, подзывая ее ближе. Пару раз хрипло, больно в груди вздохнув, она повела плечами и, закусив губу, сделала все-таки шаг вперед. Потом еще один, прошла мимо супруга и остановилась перед развернувшимся к ней Фелиасом. Как былинку ее шатало перед старый другом, она почему-то не смела взглянуть в его лицо, будто боялась: вот сейчас она вскинуть взгляд, а это вовсе и не Рэдфер, а кто-то другой, просто так похож, просто голос у него такой же… Болезненно зажмурившись, прогоняя последние слезинки с ресниц, она подождала, пока они скатятся к подбородку, и только потом подняла голову, взглянув в лицо поэта. Да нет же. Это он! Он!
Значит, Эрнст солгал… губки сами собой распахнулись, она как будто крикнуть хотела отчаянно, но вместо этого развернулась, отдав в руки мужа подушку, а сама взяла тяжелый медальон. Медленно развернув алую ленту, девушку надела ее на шею Фелиаса, скользнув ладошками по мужской голове, как будто убеждаясь, что она в порядке. Как будто заворожено, не замечая никого вокруг, она расправляла широкую ленту, узкие ладошки скользили по мужской груди, оправляя полы кровавого кафтана, и казалось - он весь в крои стоит перед ней… А Азара все оправляла, будто хотела убедиться, что он стоит тут, живой, дышит… хотелось  схватить его и трясти, трясти, пока она сам не крикнет: «Да вот же я!». Но графиня, прикрывая глаза, лишь на секунду сжала ткань бордового кафтана в кулачки и, казалось, руки ее окропились кровью.
Это было больно невыносимо, она вздохнула и качнулась, чуть было не упав, но вовремя вцепилась в его плечо. Подняв, наконец, голову, Азара взглянула в взволнованное лицо, пробежалась взглядом по разбитым его губам и, приподнявшись на носочки и оперевшись о плечо, легко коснулась губами уголка его губ. Вторая рука сама коснулась пальцами бритой щеки, выдавая в графине не просто благодарного любителя стихов.
- Боже, как я рада, что вы живы! Только живите… - шепнула она поцелуем и когда ее слезинка вдруг коснулась его щеки, быстро оторвалась. Женская рука скользнула по груди, Азара подобрала свои юбки и, не стесняясь всех этих глупых и чванливых людей, сбежала с проклятой трибуны подальше, чтобы ее никто не видел и не слышал. никогда больше.
  Белая фигурка мелькнула на каменных кувшинках, а Эрнст, расплываясь в  гадостной улыбочке, благодарил сэра лорда Рэдфера за неописуемое удовольствие, которое он всем, без исключение, и особенно ему, графу Сассекскому доставил. Граф даже склонился в полупоклоне, когда слова его вновь потонули в бурных овациях.

Сбежав от всей этой глупой толпы, от жестокго Сассекского, от ставшего вдруг жестоким, живого Рэдфера, Азара оказалась в небольшой рощице на том берегу озера и, повалившись на землю, наконец, громко, пронзительно и отчаянно закричала, сжимая в кулаки траву. Без слов, без смысла, с болью и отчаянием.

Боже мой, как было сложно верить в то, что с криками, с болью, с проклятиями и слезами кровавыми полосами в душе выскребалось. И жив, и не жив, и рядом, и лучше б был далеко. Она уже почти привыкла к этой мысли, почти научилась даже улыбаться с ней, а теперь что делать?
Что делать теперь?! Крик срывался и пугал робких птичек. Они с шумом улетали, сыпав на голову нарушившей их покой графини свои птичьи невесомые проклятия. Но ей они были безразличны. Ей почти все стало безразлично в этот момент. Пусть оно все будет так, как хотят эти странные, совсем далекие ей люди…
  Горячая обида и беда ушли в землю, забирая с собой молоденькую, зеленую траву. Отчаяние, копившееся все это время, наконец, сумело вырваться, и на смену ему не пришло более ничего… Графиня так и пролежала на земле, подавив первый приступ паники и страха, а слезы подавить все не могла. Скорчившись на земле, повернувшись на спину, она лежала, раскинув руки в стороны, и ничего более не хотела, пожалуй, вот так и пролежала бы всю оставшуюся жизнь, чтобы не видеть рядом больше никого. Прикрыв глаза мокрыми треугольничками ресниц, она вдохнула глубоко и повернулась на бок, более ничего не желая.
  Сколько прошло времени? Три минуты? Пять? Десять, может? Или целый час? Эрнст наверняка взбешен, будет искать. А, пусть найдет. За эту неделю она успела столько раз его испугаться и столько раз проклясть, что теперь даже на это сил не оставалось… Она так думала.
  Но когда над головой совсем рядом раздался резкий, строгий голос, она вздрогнула, рывком сев, и тут же открыла глаза. Над ней склонился мужчина, и Азара не сразу узнала его, вскрикнув и дернувшись в сторону, прикрыв зачем-то грудь ладошкой. Но это был не Эрнст, она поняла, когда вытерла слезы с бледных щек. Перед ней сидел сам Фелиас, все такой же живой, оказывается, он не сон, не навязчивая идея, не наваждение, даже не бред, а всего лишь живой, обеспокоенный и, кажется, чуть злой Рэдфер. Он смотрел на нее так прямо, так привычно как всегда, что Азара не удержалась от вскрика, который она подавила, прикусив пальцы, но… Но, боже, какие это были глупости! Какое все это имеет значение, когда все рухнуло, а он один остался живой? Какое?! Вдруг в одну минуту он стал самым близким человеком здесь, неправда, что все они далекие. Неправда!
- Боже мой, Фелиас! – после мучительного молчания вскрикнула девушка и, вскинув руки, вдруг кинулась к нему на шею, снова начав плакать, только теперь не отчаянно, а свободно. Как будто боль отпустила. Повиснув на Рэдфере, Азара обнимала его, а потом отстранилась: хотелось снова видеть, снова знать, что все это просто кошмар очередной, а он тут. Тут.
– Вы живы! Живы! – она вдруг, словно не сдержавшись, резко и отчаянно начала целовать его щеки, подбородок, разбитые губы, снова щеки, как будто узнавала снова, - живы! Я уже думала… я уже думала, что это правда! Что он… - она не могла остановиться, утешаясь его близостью тут. – Я не хотела, чтобы вы пострадали от него… простите меня! Простите меня, Фелиас! – Азара перестала его целовать и снова обняла за шею, уткнувшись носом в мужскую грудь. – Я не хотела, чтобы так получилось, я… держитесь от него подальше… Дальше. А! – вздрогнула она, вспомнив, что обещал сделать с ним Эрнст за ее лишнее движение. – Берегитесь его! – вскрикнула несчастная женщина, но не отпрянула, а женские ладошки как-то сами собой скользнули на его затылок, как будто пытаясь сохранить от жестоких ударов.

- Мне он сказал, что убил вас...- все так же ему в грудь шепнула Азара, но ее должны были услышать. Рядом с Рэдфером было тепло и спокойно так, что графиня еще немного поплакав, перестала лить слезы на дорого, кровавый камзол. - Что убил вас, что вы... Что... боги, как глупо, я поверила ему...  - она потерлась лбом о грудь мужчины, головы не поднимая, вздрогнув, когда он коснулся ее щеки, Азара вдруг замолчала, прикрыв глаза. Почему рассказывать то, что сказал ей тогда на пол у взале Эрнст совершенно не хотелось, да и какое это теперь имело значение. Вздохнув, девушка подалась на встречу его щеке и ладошки соскользнули с мужской головы на плечи.
- Потом эти сны... зачем вы сказали мне о них. Почему каждлый раз я видела снова и снова как вас вешали, боги, как это ужасно! Страшно! - как будто снова начавшая впадать в панику Азара неосознанно сгребла ткань на его спине в кулаки, но потом так же быстро отпустила, проведя ладошками по сильной спине. Так обычно матери успокаивают детей... Но кто сейчас кого успокаивал?
- Я прошу вас, Фелиас... я молю вас, - она наконец подняла голову, проведя шекой по его щеке, - я не смогу смириться с вашей смертью, Редди, я...- она замолчала, понимая, что говорит что-то из того, что замужняя, уважающая себя дама говорить не должна. Но кого это интересовало? - Я... - она хотела продолжить, но Фелиас перебил ее и девушка замолчала, прямо смотря а темные глаза мужчины.
- Не надо, - наконец прикрла она глаза ресницами и опустила голову так, чтоб кудри скрыли взволнованное лицо. - Не надо... а то я могу подумать что-то о том, чего нет на самом деле... - тихо шепнула она ему, и ладошки, скользнув по плечам, остановились на груди. Он все еще обнимал ее, потому девушка не могла отстраниться, да и не хотела, хоть и понимала, что сейчас надо. - Не стоит вспоминать о том, что произошло тогда. Это было так давно, что почти и не было... Может быть, если б вы тогда были таким же смелым, как сейчас, это все... - совсем тихо почти шепнула Азара и снова уронила голову ему на грудь, губами касаясь материи кровавого одеяния так, что последние слова о том, что могло бы случиться, было совсем не разобрать. Но, кажется, все и так было понятным, кажется, именно из-за этого все эти одиннадцать лет она была обижена на доброго друга, сама себе в том не признаваясь.

16 мая. Суббота, главный парк Сакса.

Странно, но только когда мужчина оставил ее, Азара пришла в себя. Чуть удивленно оглянувшись, она поняла, что сидела в траве в какой-то роще, неподалеку слышен смех и крики, где-то играет музыка. Пикник в честь Сакса, а она сидит и виснет на чужом мужчине, совершенно этого не стесняясь.
  Вытерев слезы ладошкой, девушка поправила кружева на вырезе лифа и еще раз огляделась. Как же она была глупа, как маленькая девочка она принялась убеждать Фелиаса в том, что он мертв, хотя он был жив. Какое счастье, что он жив, а на более она претендовать не имела права. Азара горько усмехнулась, поправляя белоснежный жемчуг, что украшал кудри. Неужто она вдруг приревновала Рэдфера к этому невинному, юному созданию?
                       Боги… какая ты жалкая… графиня Сассекская! Какая же ты… Как ты можешь так поступать? Кого ты не уважаешь? Его? Себя? Эрнста? Ты противна мне, Азара! Что же ты творишь? Как будто голову совсем потеряла… С первым же мужчиной ты готова и обсуждать и… Ты противная мне. Сама себе противна. Шлю-ха.
  Когда Фелиас вернулся, девушка уже привела в порядок свое платье и свою душу. Спокойно, будто чуть отрешенно выслушав его, она неопределенно кивнула головой, не то отпуская его на все четыре стороны, не то соглашаясь с последней его просьбой. Пусть будет так.
- Хорошо, Фелиас… Я... благодарю вас.
Отвращение к себе с каждой минутой накатывало на сознание, почему-то ей представилось, как этот благородный мужчина пачкает манжету дорогой сорочки в ее стыде… Вздрогнув от этой мысли, она чуть более поспешно, чем то было нужно отняла у него свою руку и отказалась, когда он обеспокоенно предложил проводить графиню. Графиня еще несколько минут смотрела ему вслед, прежде чем нашла в себе силы развернуться и пойти в ту же сторону, к озеру, но другой дорогой.
  Чуть погуляв, чтобы окончательно придти в себя, минут через пятнадцать она уже стояла рядом с Эрнстом, который с удивлением и интересом смотрел в ставшее вдруг строгим и серьезным лицо супруги. Он не спрашивал, где она была и с кем, и без того удовлетворенный видимым результатом. Вот только что это за твердая линия губ.
- Азара? – спросил он после обеда, смотря на нее сверху вниз. Она оглянулась, поведя плечом, но тут же отвернулась, не желая более смотреть на супруга. Казалось, девушка постоянно думала о чем-то, прикидывала в уме возможнее варианты… Но Эрнст не мог понять, о чем думает его дражайшая супруга?
  Пикник закончился всеобщим ликованием, запуском фонариков в темноту под хмельные поцелую и смех. Девушка с лиловой ленточкой на запястье отчаянно пыталась найти ухажера, что выловил ее ленточку из озера утром, но не могла, однако не слишком печалясь. Были те, кто ее с радостью мог утешить.
  Азара, которая весь праздник исполняла роль первой леди графства: поздравляла, награждала, улыбалась, но была все еще болезненно бледна и совершенно не смотрела по сторонам, предпочитая все оставшееся время проводить с детьми. Они были милы и улыбчивы, с ними не требовалось что-то придумывать, или врать.
- Леди Азара, как вы себя чувствуете? Вы так бледны… - как-то подошла к ней пожилая графиня Лито и выдохнула на молодую графиню табачным дымом, вытащив изо рта увесистую трубку. Старая графиня была та еще сводница и сплетница, похожая на старую пиратку, только пистолетов ей не хватало.  – С вами все хорошо, моя прелесть? Быть может, вам чем помочь, моя девочка? Вы обращайтесь, если что… я вам помогу… расскажу… вы еще так молоды, - она хищно улыбнулась в сторону молодой графини.
- Благодарю вас, ваша светлость, - попыталась улыбнуться Азара, но не хотела. – У меня все хорошо. Просто теперь все будет по-другому.
  Графиня Лито прищурив зеленые, кошачьи глаза, проницательно взглянула на молодую девушку и качнула головой, вновь зажав трубку зубами.

Ночь с 16 на 17 мая. Поместье Сассекских.

Уставшие и измученные Сассекские вернулись домой далеко за полночь. Эрнст, стянув с себя пропахший женскими духами камзол, бросил его прямо в холе на спинку кресла. Хмельной, уставший и немного раздраженный непонятно на что, он глянул на Азару через плечо и, усевшись в кресло, приказал принести вино, как будто ему не хватило.
- Ванну принимать будете? – тихо спросила Элли, помогая девушке разоблачиться от ставшего ненавистным белого платья.
- Нет, - мотнула Азара головой, и освобожденные кудри упали на спину и бедра. – Соберите мне дорожный саквояж лучше.
- Вы уезжаете? – изумилась девушка и даже перестала причесывать хозяйку.
- Да, - коротко ответила графиня и, сузив глаза, посмотрела на себя: бледная, измученная, некрасивая, в кого она превратилась за эти годы? Встреча с Фелиасом вдруг заставила вспомнить, какой девушка было до того, как стала Сассекской. Пережитое утром горе, загнанное в глубину души, она теперь видела на дне черных глаз и понимала, что больше так не может продолжаться. Как он мог, подлец, как он мог заставить ее так смотреть, так плакать, так страдать? Как он, казалось бы, любящий муж, как он мог? Зачем? Зачем был весь этот фарс? А в следующий раз он убьет ее… теперь Азара в этом не сомневалась. Усталость, внезапно свалившаяся, темными кругами залегла под глазами, графиня вздохнула, в последний раз говоря себе, что больше так продолжаться не может, и резко встала.
Сассекский все еще сидел внизу и потягивал уже третий бокал вина, прикрыв глаза, когда за спиной послышались легкие шаги и шуршание платья. Он обернулся  и удивился, увидев одетую в фиолетовое, походное платье супругу.
- Что это за наряд на ночь глядя, Азара? Или ты решила все же мне понравится? – он приподнялся в кресле, а потом и вовсе встал, вглядываясь в стройную фигурку молодой графини.
- Не берите на себя слишком много, Эрнст. – Отрезала графиня и вдохнула: она боялась мужа, но внутренняя моральная усталость от него и от себя не позволяли сбежать сейчас. Она решила довести дело до конца, и если он ее убьет, так будет даже лучше.
- Я хотела сказать вам, что вы поступили подло и гадко. Вы мерзавец, ваша светлость, и я не хочу с подобной вам мерзостью иметь что-то общее, будь это фамилия, дом, кровать или жизнь! – выпалила за раз Азара и от испуга отступила на шаг назад, но не сбежала. Чтобы не передумать, она воспользовалась замешательством графа и продолжила кричать: - Я больше не могу находиться с вами рядом, граф! Вы ведете себя как последний сукин сын, не считаясь совершенно ни с чем! Вы…
- Замолчи! – очнулся, наконец, Эрнст и в два прыжка оказался рядом с супругой, схватив ее за руку. – Замолчи немедленно! Ты сама в этом виновата, ты никогда со мной не была такой!
- Оставьте меня сейчас же, Эрнст! – дернулась она, но он не пустил, да и за спиной была стена. – Я не хочу больше от вас ничего слушать, я вас презираю, вы мне омерзительны! Не прикасайтесь ко мне! Я сейчас уйду от вас, и не советую меня преследовать!
- Что?! – изумленно вскинул брови мужчина и от неожиданности даже выпустил руку графини, она дернулась в сторону выхода, как будто хотела сбежать тут же, но Сассекский преградил дорогу, сделав лишь шаг и развернувшись. – О чем ты говоришь? Куда ты собралась, а? Я тебя никуда не отпускаю!
-  Мне не нужно ваше разрешение! Я могу собой распоряжаться! – взвизгнула она ему в лицо, кусая губы. Было страшно, но измученная девушка была готова к этому.
- Не можешь! – рявкнул он и схватил ее за плечи. – Ты моя, черт возьми, жена! Я не позволял! На радостях решила к этому недоноску Рэдферу сбежать?! – встряхнул ее так, что черные кудри упали на лицо.
- Да что вы привязались к Рэдферу! Что, чувствуете свое ничтожество рядом с ним?! Да к кому угодно и с кем угодно, только не с вами! У меня куча любовников кроме Фелиаса! Потому что вы… вы мне противны! Все в вас! Уберите свои руки! – подпрыгнула она на месте, попытавшись скинуть его руки с плеч. Но Эрнст, от ярости побагровев, так встряхнул ее, что она ударилась головой о стену и на несколько секунд, оглушенная, замолчала, уронив кудри на его руки.
- Замолчи! Маленькая дрянь! Ты никуда не уйдешь отсюда! Хочешь быть сукой для каждого кобеля?! Я тебя на цепь во дворе посажу!
- Оставьте меня… - глубоко дыша, чуть не плача от страха и  боли прошипела Азара и открыла глаза, вцепившись пальцами в его руки. – Если вы меня… хоть пальцем еще раз… тронете…
- То что? – взревел Эрнст, наклоняясь над ней, как будто хотел ей глотку разорвать тут же, чтобы она не говорила все эти гадости ему.
- То я убью вас… я отравлю вас, Эрнст… - спокойно и с такой ненавистью прошипела истерзанная жена в лицо супругу, и глаза ее черные, красивые, настолько ненавидели его, что Сассекский, взглянув в это красивое лицо, вдруг перестал кричать.
- Оставьте меня, сейчас же… Не прикасайтесь ко мне, подлец! – шипела она, вскрикнув последнее слово и сорвала все таки руки графа, изумленного звериной ненавистью жены. Он несколько мгновений смотрел в ее искаженное, дикое и незнакомое лицо, а потом до него дошел смысл и захотелось все бросить к черту! Как же он устал!
- Я убью тебя! Шлюха! Ненавижу тебя! Ненавижу и всегда ненавидел! Убирайся из моего дома, дрянь! Что б я тебя больше в Саксе вообще никогда не видел! Если увижу тебя – убью! Убирайся! Сейчас же! – и он с силой схватив Азару за волосы, вышвырнул ее в коридор, едва сдержавшись, чтобы пинками не отправить сучку с лестницы.
- Ваша светлость! – взвизгнула напуганная Элли за спиной, повиснув на его руке, останавливая. Граф в бешенстве огляделся, как будто не узнав собственного дома, Азаре этого хватило, чтобы подняться и сбежать.
    Через десять минут черный экипаж уносил сбежавшую от мужа, опозоренную графиню Сассекскую в ночь. Она прижимала маленькую подушечку к лицу и проклинала этот ненавистный город и всех его жителей.

21 мая. Четверг, ранее утро. Азара, охотничий домик на границе графства.

Начинало светать, и взволнованная Азара в домашнем, насыщенно-зеленом платье бродила по уютному охотничьему домику из комнаты в комнату, в полумраке. В окошко застучал дождь, она совсем расстроилась и села у разожженного камина на пол, раздумывая, что можно задержать дядю в Саксе? И как там теперь? А может быть Фелиас, прочитав письмо, решил, что передумал? И так могло быть. Девушка встала, сцепив руки за спиной в замок и вышла на крылечко маленького домика. Здесь, в лесу было хорошо и мирно, не так как в гомонящем Саксе. Ночные сверчки замолчали, а птицы еще не пели и вокруг стояла та тишина, которая может быть только по утрам. Свободно улыбнувшись и пригладив вымытые, пушистые-пушистые кудри, девушка спустилась с крылечка и пошла за дом по дорожке, высоко задирая юбки платья и наслаждаясь собственной тут свободой. Ну почему, почему ей не приходила в голову мысль сделать этого раньше? Теперь, когда ссадина на лбу от падения почти зажила, Азара внешне почти ничем не напоминала ту истерзанную графскую жену. Она была теплая и румяная, пушистая, как одуванчик. Где-то тут, недалеко, должна быть речка, а почему бы не искупаться? Не опасаясь, что в открытый дом кто-нибудь залезет, графиня скинула легкое домашнее платьице и опустилась в приятно холодную воду лесной реки, снова моча кудри. Забыть Сакс и Сассекского. Теперь их не существует.

Лучи только-только встающего солнца лизнули верхушки деревьев и утонули в прозрачной воде лесной реки, превратив простую воду в клубничное варенье. Присев у реки, Азара попыталась пригладить пушистые кудряшки, но ничего не получилось. Если нижние мокрые прядки послушным черным шелком лежали на спине, холодя, то верхние, сухие, совершено безобразно завивались и пушились, ничто не могло их пригладить к голове, даже меленький, хорошенький в солнечных лучах дождик.
   Через полторы минуты бросив это неблагодарное занятие, девушка пружинисто встала, привычным жестом отряхнула ниспадающие складки простенького платья и развернулась, чтобы идти домой. Хорошенькую головку графини почти ничего не занимало, кроме легкого беспокойства за дядюшку Муссиавеля, который задерживался. Он должен был привести или ответ от Рэдфера, или… Что будет, если Фелиас откажется отвечать, Азара не знала, да и легкомысленно старалась об этом не думать лишний раз. Она вообще старалась не думать, чтобы не сойти с ума от всего, что за эту дикую неделю произошло и от осознания того, что теперь с ней может произойти. Легко было рубануть с плеча и исчезнуть, а дальше как жить?
                    А, боже мой, как это теперь не важно!
Побродив еще несколько минут по лесу, Азара наткнулась на сиреневую полянку, где и утонула.
Словом, к маленькому охотничьему домику девушка подошла минут так через пятнадцать, неся в руках огромную охапку цветущих сиреневых веток и складки платья, задрав их по самые колени, чтобы не намочить. Из-за пышных юбок было совершенно ничего не видно под ногами, потому девушке приходилось смотреть либо сбоку на дорожку, что не совсем получалось, либо поверх букета, но кроме стволов деревьев, а потом крыши домика Азара ничего не видела.
  Вдохнув и чему-то своему улыбнувшись, графиня прошлась по дорожке и, подняв голову, чтобы посмотреть, далеко ли еще идти, так и замерла, сильнее прижав к себе пышные мокрые ветки. В дверном проеме стояла темная, крупная фигура. Девушка машинально сделал шаг назад, но, разглядев, что ничего светлого на мужчине нет – снова шаг вперед. Мужчина был крепким, рослым, темноволосым, а Азара ждала, потому…
- Дядя! – вскрикнула девушка и вбежала на крыльцо, лишь там выпустив складки платья из рук. – Вы задержались, я уже начала беспокоиться! Что-то случилось? Что-то в Саксе? - обеспокоенно тараторила Азара, и пыталась куда-то деть огромный букет, испугавшись вдруг, что в Саксе все не так мирно. Мало ли что мог устроить Эрнст на горячую голову.

Отредактировано Азара (2012-04-30 11:02:57)

- Что вы здесь делаете? – изумилась Азара и машинально отдала ему свой букет, когда фигура, к ней повернувшаяся оказалась не дядюшкина, а фигурой Рэдфера.  Она ждала от него ответа, но что он соизволит приехать сюда сам, бежавшая графиня совершенно не предполагала и теперь растеряно поглядывала на высевшегося мужчину.
- А где дядя? – вдруг подозрительно спросила она и забрала у Фелиаса свой букет, лихорадочно соображая, что же теперь делать. Смелое почти приглашение в конце письма было одно, а живой лорд прямо тут - другое, и она плохо понимала, что с ним теперь делать. Действительно. А что она собиралаьс делать с мужчиной наедине в лесу? Как-то раньше она об этом не подумала.
- Никто опаснее графов, да лордов здесь не ходит, а их я теперь не боюсь, - чуть надувшись, сказала девушка, поглядывая в улыбающееся лицо гостя, и совсем почти обиделась. – Ну что вы смеетесь надо мной? Я не ждала вас... то есть… ждала, но… а! Фелиас, вы меня совершенно запутали! -  в конец не то обиделась, не то расстроилась графиня и, вручив мужчине свой огромный букет, подхватив юбки, прошла в дом, где было тепло, от горевшего очага, и свежо, от утреннего дождя. Капельки, собиравшиеся в кудрях, падали на спину и исчезали.
- Я не ждала, что вы приедете, если честно… я теперь, вероятно, непопулярна среди жителей Сакса, - усмехнулась девушка и подошла ближе, чтобы забрать у лорда цветы. – Но я рада, - вдруг искренне и широко она улыбнулась. Все таки приятно было видеть здесь этого мужчину, не смотря ни на что, да и самой себе она казалась теперь не такой жалкой и отвратительной, как будто он разделил вместе с ней и позор и ужас.

- Сдается мне, десять лет я вас не выдержу, ваша светлость, - тихо и с улыбкой сказала Азара, когда, забрав цветы, отвернулась от лорда к столу, чтоб поставить веточки во всевозможные емкости, какие только она смогла найти. – Дядюшка, оказывается, большой оригинал. За вас будут беспокоиться в Саксе… - задумчиво ответила Азара и повернулась, расставив цветы.
- О боги, какая страсть… - удивилась она резкому, сминающему письмо жесту, и брови ее сошлись над переносицей. Но это было не самое удивительное. Брови не долго сходились, буквально через полминуты они взлетели вверх в изумлении, девушка даже не нашлась, что сказать на это весьма смелое заявление. Пару раз открыв рот для того, чтобы не то отругать нахала за откровеннее вопросы, не то чтобы убедить его в лживости сплетен, Азара наблюдала, как он скидывает один за одним лепестки с кафтана, ровными щелчками, и это раздражало.
- Боги святые! – наконец вскрикнула она, не выдержав, и нахмурилась больше прежнего. – Либо оставьте кафтан в покое, либо снимите его вообще! Или я сама это сделаю… Мне казалось, что это моя прерогатива – верить во всякие нелепицы, а не ваша. – Как будто немного раздраженно проговорила девушка и отвернулась. Все, что связывало ее с Саксом, сейчас девушке было противно до того, что она даже вспомнить без дрожи об этом не могла. Но вместе с тем, Рэдфер требовал объяснений и был абсолютно прав в своих требованиях. Задумчиво побродив мимо него туда-сюда, девушка мяла пальцы в руках, не зная, как же теперь сказать… Ей богу, было б лучше письмом, но она не решилась, как же теперь…
- Человек, что привез вас сюда действительно мой дядя… по материнской линии... - начала она с самого простого, стоя спиной к Рэдферу и поглядывая заинтересованно в стену. – Он меня приютил здесь, когда я сбежала от Эрнста и пообещал помочь уехать из графства. – Азара не заметила, как разболтала все, о чем не решалась сказать. Глубоко вздохнув, она сделала строгое лицо, но оно не смотря ни на что все равно осталось виноватым. – Вот, собственно, что произошло… - повернулась она к лорду и развела руками. – Теперь я вне закона, и граф имеет права меня убить… Но я надеюсь, что не успеет… Я хотела уехать отсюда подальше… именно потому сейчас здесь вы. Вот… Я хотела бы попрощаться… - все так же виновато улыбнулась она и, сжав пальцы в замок, опустила их на юбки.

- Да. Я тоже на это надеюсь, лорд Рэдфер, - девушка замолчала, боясь смотреть ему в глаза. Но, самое страшное было сказано, и ей не хотелось более к этому возвращаться, по сему...
- Не будем это мучительно затягивать, - странно скривив брови и облизнув губы, шепнула Азара. - Фелиас, вы ведь прочитали письмо… возможно, я б не восприняла ваши слова относительно всего этого, - после паузы снова начала девушка и, наконец, отвернулась от лорда к камину. Над ним была прибита полочка, с этой полочки девушка легким движением взяла знакомую обои зеленую книжицу с серебристой надписью заглавия и автора. - Если бы не решила прочитать вашу книгу. Стихи, к слову, у вас получаются лучше. Но не об этом речь. Так вот. – Она полистала книжечку и, пройдя, села за стол. – Скажите мне, вы когда-нибудь что-нибудь слышали о моей матушке незабвенной, об Агнессе Сихо Третьей? Кроме того, что про нее мог говорить Артур. Или все, что вы тут понаписали, всего лишь ваши интересные в определенных моментах… гм, фантазии? – девушка изогнула брови и открыла книгу на первой повести, где молодой автор весьма объемно расписал происхождение своей героини и даже чуть не убил ее за это с неприсущей ему жестокостью. – Вы слышали, кем она была и является, и… чем она могла наградить меня? Что вы знаете обо мне, Фелиас, такого, чего я бы вам не рассказала? – тихо поинтересовалась барышня и медленно выплыла из-за стола, чтобы угрожающе и бесшумно подойти к мужчине. Молодая графиня Сассекская сейчас меньше напоминала графиню, а все больше героиню Фелиасовой книги ведьму. И кто знает, что у этой ведьмы было на уме? Может быть, она решила тихо и незаметно уничтожить слишком много знающего Рэдфера? Место более чем подходящее… да и настроение игривое не должно было внушать доверия, хотя Азара прекрасно знала, что молодой лорд ее не боится.