Форумная ролевая игра • Стимпанк • Мистика

Правила Локации Персонаж Сюжет Мир

«Metamachinum (в-арх. meta - "между", machinum - "машинный", "механический") - в древних учениях восточных архомов так называется перерождение человека в более совершенное существо, которое, подобно машине, не подвержено боли, страданиям и греховным желаниям.»

Религия толкует это как дар Бога тем, кто будет чист душой в час Полуденного суда. Наука склонна мыслить более приземленно - грядет эпоха, когда человек и механизм cтанут неотделимы друг от друга. И те и другие по-своему правы...


Сюжетные линии

Metamachinum

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Metamachinum » Приют » Романтики с большой дороги


Романтики с большой дороги

Сообщений 1 страница 12 из 12

1

Участники: Кай и Кирон Орсо; Изи Иней
Место и время: где-то в лесах, около пяти часов дня
Краткое описание: братья Орсо - бывшие аристократы, чьих родных сожгли заживо, а земле передали неизвестному лорду. Они качуют, убивают, зарабатывают деньги нечестным трудом и все ждут того момента, когда смогут отомстить ненавистному королю Таирану IV, который и дал разрешение на уничтожение их родного дома; Изи Иней - молодая ведьма, чьи магические способности оставляют желать лучше. Она натерпелась много горя, особенно с тех пор, как на земли их страны пришла инквизиция, готовая уличать и уничтожать всех, кто хоть как-то причастен к магии. Да и непричастных тоже она готова изничтожить.

***

- Держи. Это. От меня. По-дальше! - взъерошенный Кирон держал Изи за запястья и тряс так, что у той, казалось, сейчас отвалится голова. Говоря "это", он имел в виду ее тонкие руки с темными от чернозема ногтями.
Кирон злился не на шутку, смотрел ведьме прямо в глаза, хотя та усиленно их зажмуривала, словно воин мог через взгляд прожечь ее прямо до мозжечка. Убедившись, что его жертва в полной мере ощутила праведный гнев, Кирон медленно отпустил ее запястья, оставляя на них красные подтеки и быстро отошел в сторону, словно боясь, что мстительный ведьминский огонь полетит в его спину.
Оставив ведьму подальше вместе со спаленными деревьями, воин подошел обратно к костровому месту. Он задумчиво нагнулся над котелком и приподнял его край тонкой веточкой, котел приветствовал его пустым дном с остатками ухи.
- Чертова магия! - громко и отчетливо крикнул Кирон, вскочил, тряся лохматыми нестриженными космами и со злости пнул котелок, который, легкий и не обремененный едой, полетел далеко в сторону. - Чертовы маги, колдуны, ведьмы, единороги и прочее дьявольское отребье! - он говорил это в сердцах, было ясно. Кирон злился, он был голоден, он жил в лесу, крал деньги у богатых, хотя некогда сам мог сорить ими налево и направо, довольствуясь знатной жизнью и светскими балами. Сейчас его единственным балом с танцами могла стать только хорошая бойня.
Мужчина кругами ходил по поляне, пинал землю, деревья, вновь досталось котелку, поклаже и даже своего коня он не обошел стороной:
- Что смотришь, морда? Доволен, что твоя еда растет на каждом углу, жалкое травоядное?! - Кирон вновь попытался пнуть то, что неровно лежит, но промахнулся, подскользнулся на траве и чуть не упал, но устоял и все такой же взъерошенный и грозный замер посреди поляны. Он тяжело дышал и был готов кого-нибудь убить, но кроме трех коней, ведьмы-неудачницы и его брата здесь никого не было.
- Вместо того, чтобы пытаться нас убить, научилась бы готовить, - он вновь оказался рядом с Изи, но на этот раз на достаточном от нее расстоянии. Он всегда опасался ее после очередного магического провала, который влек за собой не самые радостные последствия. Ничего, через какое-то время он перестанет злиться и вновь начнет приближаться к ней. Хотя бы на то расстояние, с которого точно сможет  рассечь ее мечом. - Должна же ты уметь хоть что-то! - мужчина сплюнул и быстрыми шагами удалился от ведьмы.

- Черт... - не менее раздосадованно, но гораздо менее бурно отреагировал Кай на случившееся. Лишь только брат его перестал засыпать девицу кровожадными взглядами и гневными выкриками, он подошел к уже достаточно избитому котелку и присел возле него. Кай провел пальцем по бокам посудины и запустил его в рот, сразу ощутив горький вкус земли и травы, который лишь слегка отдавал привкусом рыбной похлебки. - Черт...
Кай выпрямился, вытер палец о темную рубашку и проследил взглядом за шатающимся братцем. Кирон никогда не отличался терпением, скорее он был сорви-голова, готовый кидаться с мечом на всех, кто ему не угодил. Это было его безусловное достоинство, хотя он никогда не был легкомысленным. Жестоким - да, сильным - да, но рассудительным, хоть и очень вспыльчивым.
- Клянусь всеми богами старыми, клянусь богом новым, клянусь королями, отцом, матерью и всеми семью морями, будь я проклят, если еще раз... - он раз за разом взъерошивал свои длинные волосы руками, от чего те становились еще более сальные и жесткие. Но куда деваться? Живя в лесу, выбирать не приходится...
Кай же был братом спокойным, насмешливым. Он с улыбкой наблюдал за тем, как вжимается в дерево Изи, как боится пошевельнуться, как старается быть незаметной, чтобы грозный Кирон не пришиб ее одним ударом своего меча. А он мог... Так что и сам Кай был наготове, способный в считанные секунды оказаться рядом с девушкой и заслонить ее.
- Кирон, бога ради, отзови внутреннего пса и накопай себе корешков! - Кай достал из поклажи несколько сухарей и с удовольствием начал грызть один из них. Впрочем, лишь только он попытался откусить кусок побольше, как его зубы жалобно заскрипели. - Аааа... - протянул воин и схватился за щеку. Лицо его исказила гримаса зубной боли, он покрутил в руках сухарь и вернул его в сумку.
- Предложи мне еще что-нибудь, умник, - рявкнул Кирон и схватил флягу с вином, жадно начал заливать напиток в свою глотку и лишь когда тот стал литься по его щетине, прекратил хлебать.
- Кирон, на голодный желудок ты быстро опьянеешь. Не хочу всю дорогу ловить тебя с лошади, - Кай поморщился, хотя сам бы выпил с удовольствием. Впрочем, он лишь ждал, пока его брат перестанет злиться в сотый за эту неделю раз, - а именно столько, не меньше, было случаев неудач Изи с ее магией за то время, как они позволили ей остаться, - успокоится и они решат что же делать дальше. Он благоразумно не заговаривал об Изи, потому что не долог тот момент, когда брат оставит девчонку без головы.
Время неумолимо двигалось вперед, им нужно было добраться до места встречи раньше, чем солнце зайдет за горизонт, - так они договорились со своими людьми - но идти в путь с пустыми животами было совершенно рисково.
- Изи, - Кай подошел к девушке и протянул к ней руки. - Твои запястья, - он указал на синяки, оставленные братом. - Не ради себя прошу, ради всех нас прошу... не вздумай лечить их магией, ладно? - он улыбнулся, хотя в его словах не было ни намека на шутку, он был серьезен. Нужно было сказать что-то еще, но он, если честно, был и сам порядком расстроен случившимся, а уж как его желудку не нравилась вся ситуация! Можно было только догадываться. Он лишь смотрел на девушку, в ее испуганные глаза и пытался придумать что-нибудь утешительное, но в голову ничего не лезло и он виновато пожал плечами. - Нам бы поесть, - но предвещая предложение наколдовать им еду, Кай мигом поправился: - То есть было бы здорово, если бы ты собрала нам ягод или кореньев... Не знаю уж.
- Я не буду жрать листья! - Кирон вновь приложился к горлышку фляги. - Я похож на коня?!
- Ты похож на барана, Кирон! - рявкнул в ответ его брат.

0

2

- Я… д-да… наберу. – Торопливо пролепетала Изи, смущённо отведя взгляд. Пламя стыда пожирало юную ведьму изнутри, алыми всполохами играло на скулах.
Неудача! Вновь неудача! Изабелле хотелось исчезнуть, раствориться в воздухе, сжаться до размеров самой крохотной мышки и бежать, бежать без оглядки, пряча досаду и злые, постыдные слёзы...
И она побежала.
Испуганным зайцем ломанулась в ближайшие кусты (увы, не блистающие отныне свежей зеленью) и, царапая руки, шипя на проклятые ветки и  поминутно одёргивая длинное платье, углубилась в лесную чащу. Чаща трещала так, словно несчастную Изи всё же отыскали неумолимые инквизиторы и сейчас с энтузиазмом запаливали костёр. Да что уж там! Теперь ведьма и сама прекрасно справлялась с почётной миссией господ инквизиторов: она сгорала от стыда, испытывала жутчайшие муки совести и чуть ли не заламывала руки…
А звериные тропы уводили человеческую девочку всё дальше и дальше от обжитого места.
- Проклятье!.. - Цедила Изабелла сквозь зубы. – Первое. Упокоение. Сорвалось! – Ягоды сочувственно кивали девушке головками, изгибали тонкие шеи-стебельки, будто кланяясь ведунье. Сильные девичьи пальцы растирали нежную мякоть в кашицу – девушка никак не могла сосредоточиться, отвлечься от дурных мыслей.
Но что же пошло не так?
Изабелла наморщилась, мучительно размышляя о причине столь колоссального фиаско на сей раз.
Змееголов подгнил? Подвела ведьмина колючка?.. Может, слёзы девственницы оказались некачественными? Если уж не сама девственница…
Девушка мрачнела на глазах.
И немудрено! Напортачить с ритуалом упокоения мятежной души, чья смерть – несомненно, мучительная – ощущалась здесь столь резко, что мурашки дружным маршем прошлись по девичьему хребту, стоило ведьме ступить на проклятую землю… словом, напортачить с ЭТИМ было хуже собственной смерти. Ибо здесь на плечи ведуньи (шанс, правда, невелик, но всё же!) ложилась уже ответственность и за чужую душу. Кстати о душе…
Громкий вопль вспорол зелёную тишину, разом переполошив уйму лесных птиц. Те ответили испуганным гомоном, шумно взвились к небу под аккомпанемент из шороха крыльев и треска ломаемых сучьев. А немёртвый всё выл и выл, зачарованным солистом доводя общее безумие до нужной кондиции. Да, до той самой, что заставляет волосы вставать дыбом, а тело – от кончиков пальцев и до виноватой макушки – покрываться пупырышками. Изабелла замерла в нелепой позе, жалкой фигуркой скрючившись над кустиком ягод. Вой перешёл в утробное, низкое ворчание и… затих. Девушка словно кожей ощущала, как вспучивается, корчится и комьями рассыпается земля под жадными пальцами умертвия…
Дьвол, да кто же знал, что эта тварь так резко отреагирует на всплеск магии?! Да и какой там всплеск?! Так, маленькое недоразумение, недоплетённая заклинания канва…
Но он почувствовал.
И Судьба-злодейка оскалилась в лучшей из своих издевательских улыбок Изабелле прямо в лицо.
***
Кожа некогда прекрасного лица отслаивалась и лоскутами повисала тут и там, очень некстати загораживая обзор глазам. Ну ладно, глазу. Барон Шэйн Эгертон движением элегантным настолько, насколько это было возможно при данных – и весьма прискорбных – обстоятельствах,
попытался вернуть клочок кожи на своё законное место.
Поместить там, где ему и должно находиться.
Приклеить хоть как-нибудь.
Приложить… 
Седьмое дно! Присобачить этот ЧЁРТОВ!..
***
Спустя некоторое время достославный господин Эгертон, сверкая новой – и пусть относительная свежесть плоти не вводит вас в заблуждение – раной на лбу, всё продолжал ковылять к цели. И цель эта манила его будто живительный источник усталого путника, тугими струями магии била в воздух, тёплой моросью рассеивала драгоценные капли вокруг себя и таяла, таяла, таяла…
На мгновение барону показалось, что от ужаса, завладевшего всем его существом, остывшее сердце – о, бедное холодное сердце! – снова забилось. Хотя, вполне возможно, это один из тех гнусных паразитов вгрызся глубже в разлагающуюся плоть. Барон до ужаса, до смертного – о, какой абсурд! – ужаса боялся потерять след живительной магии. Жи-ви-тель-ной. Какое сладкое, жаркое, трепещущее слово!
Жи-
… потускневший глаз вперился в просвет меж вопиюще зелёного буйства листьев…
ви-
… руки, покрытые струпьями, изъязвлённые временем и смертью самой, раздвинули ветви…
тель-
… ноги, одна – оголённая до кости, другая – всё ещё счастливая обладательница плоти, кожи и даже некоего подобия ткани штанов, перешагнули переплетенье ветвей…
ной.
… Шэйн Эгертон предстал перед досточтимой публикой.
Полянка, такая светлая, что впору разводить единорогов. Кострище во всём своём родном сердцу великолепии. Взрытая копытами взбесившихся коней почва. След от взрыва, несомненно, магического происхождения, пепел, обгорелые сучья деревьев… Мужчины. Обалдевшие. Вооруженные.
Немая сцена.
Удар пришёлся Шэйну прямо промеж лопаток: что-то жаркое, истово бьющееся, кольнуло сквозь холод и истлевшие тряпки.
- Я держу! Держу! Бегите! – Девичий голос, резанувший по нервам так неожиданно резко. Звонкий. Отчаянный.
Тонкие руки, внезапно ухнувшие сквозь прогнившую плоть, коснувшиеся рёбер…
- Милая леди… – Стараясь не выказать возмущения, показаться учтивым и ни в коей мере (о, дьявол, мои рёбра! Мои личные рёбра! Ну это уже верх наглости!) не оскорблённым, - моё сердце вам ни к чему. Уберите руки.
Нелепо выструганная ложка выпала из рук одного из мужчин.

0

3

Сказать, что Кирон был удивлен - не сказать ничего. Казалось, что он выпил совсем ничего, но эффект питья на голодный желудок превзошел все ожидания. Мужчина замер как вкопанный, мигом забыл о прошлой злости, даже голод, казалось, потерял всякий смысл, когда он увидел ЭТО...
- Кай, братишка, клянусь, если я вижу это один, то я брошу пить, - прошептал воин в тот самый момент, когда его младший брат выронил из рук странного вида ложку, приготовленную, видимо, для поедания большого количества ягод, которым их должна была обеспечить Изи.
- Я бы и рад, чтобы ты бросил... - сглотнул Кай, упершись взглядом в странное существо, отдаленно напоминавшее человека, которое так же замерло, уставив на братьев странные глаза.
Внезапный девичий крик вывел обоих братьев из состояния оцепенения. Первым посмел пошевелиться Кирон, он метнулся вперед, схватил ведьму за локоть и дернул так резко на себя, что у бедной подкосились ноги и она полностью опрокинулась на внезапного спасителя.
- Во имя первых королей, глупое создание, что ты делаешь? - лишь вымолвил он, взмахом головы разметал непослушные волосы по сторонам и выхватил меч, целясь им в странное подобие человека. Оно же в свою очередь прошамкало остатками губ и скрипнуло костями, словно пытаясь что-то сказать, хотя сложно было понять... или же это походило на связную человеческую речь? Кирон нахмурился и покосился на своего брата, который тоже уже выхватил оружие и целился им в пришельца. Кай выглядел таким же обескураженным и в меру испуганным.
- Изи, кто твой друг? - тихо кинул Кирон через плечо, когда не дождался какого-то вразумительного ответа от своего брата.
Странное дело, но внезапный их гость не пытался нападать на воинов, уж тем более не пытался вскрыть череп милой девицы, он скорее был не менее озадачен всей ситуацией, чем остальные, живые люди на поляне. Осмотревшись полупустыми глазницами, странный мужчина двинулся в сторону Кирона и Изи, от чего воин сильно пошатнулся назад, выставив перед собой меч.
- Какого...
- Не обижу, - пропыхтело существо, но от того, что он еще и говорящий стало более страшно.
- Конечно. Вид-то у тебя самый приветливый! - усмехнулся Кай. Ему было легко усмехаться, это ведь не на него шагало полуразложившееся тело.
- Простите, миледи, что напугал вас, - вдруг выпалило существо и у Кирона опустилась челюсть и меч. Он покосился назад на Изи с выражением лица, означающим "Объясни какого черта?!" Все становилось ясно... вновь Изи что-то напортачила со своей магией и теперь вместо хоть какого-то ужина, за которым ее посылали, она притащила с собой настоящее гнилье. Они что, похожи на падальщиков?!
Кай же присвистнул и тоже опустил меч. Видимо, лесной гость был достаточно неопасен.
- Кто вы? Или... что? - не выдержал младший брат.

0

4

- Позвольте представиться, - изъязвлённые губы изогнулись в некоем подобии учтивой улыбки (вышло, правда, жутко, но немёртвый и так старался на пределе своих возможностей), - барон Шэйн Эгертон, хранитель Синих Лесов; оплот и надежда деревень, лежащих к северу от переправы; покровитель крестьян неимущих и зажиточных, судья, палач и господин тех земель. – Лёгкий поклон – и в груди что-то заклокотало и протестующе булькнуло. – Ныне… Пш.. пч.. – кхе-кхе! – И барон Эгертон метко плюнул наглым червем через плечо. – Почивший. Кормлю червей. – Немёртвый вперил взгляд в парочку, оказавшуюся напротив, его потускневший глаз, который хоть что-то различал сквозь смертную тьму (другой, предположительно, был не в лучшем его состоянии) прожигал личико бледной девочки насквозь. Девочка передёрнулась, жестом трогательно детским, порывистым уткнулась в спину дюжего защитника. Пальцы, измаранные гнилью, чёрной кровью и ещё бог знает чем, вцепились в ткань рубахи, а затем… разжались. Изабелла выпрямилась, набрала в грудь побольше воздуха и подскочила к барону.
- Изи. Просто Изи. – Пальцы защитника не успели остановить непоседливую девчонку, когда её фигурка промелькнула мимо него. И вот ведьма уже приседает в нелепом реверансе, правда, старательно отводя глаза от маски смерти, бывшей когда-то лицом. Словно в нелепом театре высокий, нескладный, чудовищно тонкий барон осторожно касается поданной руки. Изабеллу мутит, горький комок подкатывает к горлу, а желудок скручивается в истерическом припадке. Барон благоухает в лучших традициях убиенной жертвы. Осклизкая плоть награждает девичью кожу новой порцией гнили. Но барон, барон… сияет. Желтизна зубов, проглядывающих из-за исковерканных временем и улыбкой губ, способна соперничать, пожалуй, лишь с цветом рёбер, что угадываются в прорехах истлевших тряпок.
- Ваша магия, миледи… - Немёртвый глубокомысленно затихает.
Изабелла смущённо кивает тому в ответ.
Вдох. И мир вокруг набирает обороты.
- Я… не справилась с обрядом упокоения. Сожалею. Не смогла. – Изабелла беспомощно оглядывается на мужчин, будто бы ища у тех поддержки. Лес безмолвствует. Муки совести, голодным зверем обратившиеся в этот миг, штурмуют бастион девичьего самообладания. – Но я всё ещё могу помочь. Я… я… могла бы исполнить Вашу просьбу, чтобы Ваш дух наконец обрёл покой.
Шэйн, парящий в невидимых потоках остаточной магии, открывает глаза. Ворожба, давшая ему так много сейчас, подарившая способность мыслить, говорить, укорять, мстить!.. Шэйн бесконечно ей благодарен.
- Я хочу… хочу… - Неожиданно цепкие пальцы хватают девицу за запястье, немёртвый, скалясь в сладком предвкушении мести, притягивает ведунью к себе, нависает над ней, руки его опутывают хрупкое тело. – Хочу-у-у… - И слова переходят в утробный рык. – Мести. Король. О да, король! Заставьте его страдать!
Барон Эгертон, нависший над юной ведьмой, словно паук над оцепеневшей жертвой, вдруг ослабляет хватку. Рука вытягивается, раскручивая партнёршу в давно заученном придворном па.
Ведьма танцует по мановенью руки мертвеца.
От столь застарелого клише несёт плесенью. Инквизиторы бы выли от радости.
Мертвец всё ещё держит ведьму за руку. Их разделяют три шага, ну, может быть, два.
И всё ещё не сказанные слова.

0

5

- Стоп-стоп-стоп, осадите коней, - Кирон вновь потянул Изи за руку и вырвал из лап странного человека. - Надеюсь, что мы обойдемся без магии и вернем вас в могилу старыми дедовскими способами, - мужчина провернул меч в руке, подтверждая свои намерения воспользоваться простым оружием вместо магического вмешательства. - Признаюсь честно, даже у меня больше шансов сотворить магию, чем у этой ведьмы, - фыркнул воин.
И старший брат уже замахнулся своим мечом, чтобы отсечь голову умертвию и вернуть того в могилу, из которой он восстал, как внезапно прозвучал голос Кая:
- Подожди! - он вложил меч в ножны и подошел ближе к мертвецу, брату и ведьме. - Ты сказал... отомстить королю? Заставить его страдать? - неувереннно Кай покосился на своего брата, ища у того поддержки, но Кирон не понимал что тот задумал. - Кирон, только подумай! Перед нами хранитель Синих Лесов... да, он немного... - Кай пытался подобрать слова. - Немного мертв... простите, барон за грубость, но так оно и есть.
- Ничего, мальчик, я понимаю, что выгляжу достаточно тухло.
- И тем не менее, - продолжил брат. - Если у такого человека, пусть и мертвого, зуб на короля, то мы явно на одной стороне.
- Кай, мы не настолько отчаялись, чтобы заключать союзы с мертвецами! Будь он хоть самим Таираном I Добрым Вестником, мы не можем доверять восставшим из могилы, - Кирон сдвинул густые брови под сальными волосами и сощурил глаза. Это означало, что он всеми клетками своего тела против затеи младшего брата.
- Кхм-кхм, - прокашлялся мертвец и скрипнул костями. Кажется, его челюсть соскочила с последних шарниров, но барон мигом вправил ее обратно и продолжил: - Позвольте вставить мне свое слово, пока вы не снесли мне голову. Будь я Таираном I, клянусь, я бы сам повел армию в бой на Кровавого Короля, который сидит на троне, но я не могу... Я всего лишь барон, да к тому же давно мертвый. Но тем не менее, если, как сказал этот юноша, мы с вами на одной стороне, я готов помочь.
- Чем? - Кирон закатил глаза. - Будете греметь костями и завывать пока король не обмочится от страха?
- Я умертвие, а не призрак, - фыркнул барон и словно в подтверждение его слов, от более-менее целой его ноги отслоился и повис кусок кожи.
- Господи, меня сейчас стошнит, - Кирон закрыл нос рукавом, а Кай был вынужден отвернуться. Сложно представить, каково было Изи.
- Извините, - виновато барон попытался прицепить кусок обратно, но тот упорно не прилипал к ссохшейся плоти. - Кхм, да, - он попытался сделать вид, что ничего не произошло. - Итак, могу я хотя бы узнать имена доблестных воинов, готовых снести мне голову?
- Меня зовут Кай...
- Кай! - его брат развел руки в стороны и покачал головой, когда его лицо выражала недоумевающее "Ты что творишь?"
Кай лишь отмахнулся от братца и тот вновь закатил глаза.
- Это мой брат Кирон. Мы братья Орсо, - Кай бы с удовольствием протянул руку, будь перед ним человек, но в этот раз откровенно побрезговал, а потому замялся на мгновение и на этом закончил их представление.
- Это ведь не ваша фамилия, - озадаченно произнес барон, чем заставил братьев переглянуться. - Орсо на западном языке... медведь, разве не так?
- Верно.
- Так как вас зовут на самом деле? - нахмурился остатками бровей барон.
Братья переглянулись вновь. Было странно спустя долгое время встретить того, кого волнует их настоящее имя и происхождение. Ведь они не были случайными разбойниками или бездомными воинами. Некогда они были знатными персонами, единственными сыновьями сэра Адама Дарджина, лорда равнины Ульрих и Западного Хребта. Но король посчитал их изменниками и еретиками, убил всех родных, а земли отдал лорду Маррей, известному прихвостню короля. Прошло почти три года с тех пор и братья практически не вспоминали о том, кем они были, а все что  у них осталось с тех времен - месть. Каково было сейчас вспоминать свое прошлое? Разбитые мечты и планы, уничтоженные жизни двух знатных братьев.
Кай и Кирон потупили взгляд и первым заговорил старший брат:
- Кай и Кирон Дарджин, сыновья Адама Дарджина, лорда равнины Ульрих и Западного Хребта, - он говорил медленно. Даже Изи не знала, кто они на самом деле. Не потому что это была тайна, просто они не считали нужным говорить ей об этом, ведь сами давно стали простыми лесными разбойниками и перестали быть знатными господами.
- Дарджин, Дарджин... - умертвие пошамкало остатками губ. - Равнина Ульрих! Как же, все знают лордов тех земель. Не думал, что судьба так поступит с этим домом... Печально, - лишь промолвил он. - Но что же, теперь я знаю с кем имею дело и с радостью помогу сыновьям Адама Дарджина и внукам сэра Лироя.

0

6

Изабеллу, седьмую дочь седьмой дочери, окрещённую звонким “Иней” и чертовой дюжиной менее благодушных словечек, самозабвенно рвало.
Кусты неблагозвучно шуршали, а день неумолимо катился к отметке “хуже некуда”, покуда и без того бледное девичье личико приобретало неповторимый зелёный оттенок. И, надо сказать, к зелёному платью он совершенно не шёл.
Словом, когда несчастная ведьма, наконец, сумела совладать со своим желудком и неуёмной (О, боги, боги, я снова вижу его лицо, стоит закрыть глаза!) фантазией, внешний вид её оставлял желать лучшего. Встрёпанное, дрожащее существо с покрасневшими глазами, будто кажущимися больше на мгновенно осунувшемся лице, кое-как выбралось из своего укрытия. Бледной ладонью оттёрло горькую слюну с губ, страдальчески поморщилось и подняло влажные глаза к мужчинам.
На какой-то момент барону Эгертону показалось, что святая инквизиция всё же добралась до его невольной благодетельницы. Девочку было действительно жалко. И Шэйну вдруг захотелось прижать её к широкой своей груди, да погладить по мягкой пшенице душистых волос. Правда, грудная клетка, зловеще скрипнув, тут же дала барону понять, какого она – и все прочие бренные мощи – мнения о столь возмутительно живом порыве. И барон, с протяжным свистом выпустив воздух из лёгких (жест, что призван был, наверное, изобразить вздох сожаления), смущённо потупился.
Изабелла ещё чуть побледнела, нервно вцепившись в ближайшую ветку.
А затем осознание того, что она, крестьянская дочь, чудом каким-то оказалась среди столь знатных особ и – о ужас! – общалась с ними на равных (и подвергала смертельной опасности, между прочим!), снежной лавиной обрушилось на неё. Ветка жалобно хрустнула. Изабелле вновь чуть не сделалось дурно.
Немёртвый прикусил язык (во всем своем великолепии, разумеется), дабы не выдать нечто сродни “Деточка, тебе сейчас упокоение нужнее, я подожду”.
Изабелла же к этому моменту усилием, вне всякого сомнения, титаническим преодолела рабский страх и сумела – слава богам! – вынырнуть из пучины плебейского благоговения, впитанного с молоком матери и увещеваниями отца. Изобразив на своём лице улыбку настолько идиотскую, что тошно стало теперь благородным господам, Изи неловко дёрнулась (что, кажется, в её представлении должно было означить застенчивый реверанс).
- Финансово! – Неожиданно громко взвыло умертвие, силясь прекратить, наконец, эту пытку. – Кхе-кхе… Я помогу вам финансово, доблестные воины. Насколько я помню, один мой добрый друг припрятал для меня в этих лесах.. хм.. пару медяков. – Горько усмехнулся барон своим несбывшимся мечтам. – Я буду счастлив, если они послужат на помощь делу, которое я – увы – не смогу уже продолжить. Да, пожалуй… - Шэйн задумчиво пожевал истлевшие губы. – Так моя просьба звучит куда… осмысленнее, не правда ли? – Совершенно неуместно устыдился барон недавней вспышки гнева.
- Просьба? – Вскинулась Изи. – Да! Это было бы замечательно! Вы… Ваш дух… - Увлечённо затараторила ведьма, ухватившись за это слово, будто утопающий за соломинку.
И волнение её было вполне объяснимо: ведь только она знала, что случается с ведьмами, что дерзнули самостоятельно (и неудачно!) решить проблему с упокоением мятежной души.
Вышеозначенная душа лишь слегка склонила голову, приглашая троицу следовать за ней.

0

7

Пара медяков - вот все, что услышали братья Орсо из сказанного мертвецом. Сейчас деньги для них были превыше всего прочего. Деньги и, пожалуй, еще оружие и союзники. Но имея деньги можно заполучить и одного и другое, не правда ли? Мужчины довольно ухмыльнулись своими небритыми рожами и Кирон наконец спрятал свой меч в ножны.
- Что ж... Если бы вы сразу сказали про деньги, барон, быть может мы и не оголили бы оружие, - воин усмехнулся.
- Деньги, юноша... деньги до добра не доводят, поверь мне, - вздохнул мужчина и хрустнул остатками челюсти.
- А добра нам не нужно, - вдруг нахмурился Кай. - Не думаю, что Кровавый Король умрет от переизбытка доброты... а вот от хорошего клинка вполне может! - он улыбнулся и уже хотел было спросить где им искать заветные медяки, но шорох в кустах отвлек младшего.
Тишина повисла над поляной и лишь только шуршание веток приближалось. И наконец...
- Святые небеса! Это же недобитые щенки Дарджинов! - весьма увесистая харя с полузаплывшим глазом показалась из-за кустов. То был массивный мужчина с кривым мечом и в мятой грязной рубахе, поверх которой была с трудом натянута кожаная кираса. Рядом с ним вынырнули еще двое здоровых молодцев, а позади поляны еще трое. В общем, Орсо, недоделанная ведьма и ходячий мертвец оказались окружены.
- Реми! - практически простонал от досады Кирон, отсалютовав старому знакомому обнаженным клинком. - Старый ты черт... я заметал следы от самого Тинаса.
- Плохо заметал, - сквозь зубы процедил Кай, а его старший брат лишь слегка нахмурился.
- Заткнись, вшивый сукин сын. Я второй год ношусь за тобой, словно у меня нет других дел, - воин сплюнул себе под ноги. - Я новому богу клялся тебя прихлопнуть, гаденыш, я на это все силы положил. А ты следы заметал значит? - он хрипло рассмеялся, оголяя челюсть с пробелами. Его гоготу вторил приглушенный смех братьев по оружию. - Кто твои новые друзья? - он окинул взглядом Изи и мертвеца. И отшатнулся от последнего. - Три сотни чертей, Дарджин!
- Знаю, знаю... - покачал головой барон. - Я пугаю вас своим видом? Что ж, будь у меня возможность приодеться к встрече, я бы так и сделал.
- Барон Эгертон, позвольте представить наших верных врагов: Реми и толпа его головорезов. Самые бестолковые, дешевые и пахнущие дерьмом и пивом наемники на всем побережье Южного Ирамия. Грозы трактиров и продажных девок... Ничего не забыл? - Кирон выставил вперед меч, готовый принять удар от своего врага.
- И твоя верная погибель, ублюдок! - рявкнул наемник и ринулся вперед.
Портреты братьев Дарджин вот уже три года висят во всех злачных заведениях страны, обещая наемным убийцам и просто желающим разбогатеть круглую сумму за живых или мертвых отпрысков лорда Дарджина. Реми преследовал их с того момента, как они впервые показались в Южной Ирамии, далеко от своих западных земель.
Вместе с предводителем вперед ринулись и остальные разбойники. Их было явно больше, чем присутствующей на поляне оппозиции, половиной которой были женщины и мертвецы.
- Изи, в лес! Барон, туда же! - рявкнул Кай, занося меч и отражая атаку.
- О, не волнуйтесь! Меня не возьмет ни одн... - барон икнул и из его рта показался длинный клинок, перегородивший горло Эгертону. Тот промямлил что-то несвязное и развернувшись, чем сильно озадачил врага, врезал тому в челюсть хрустнувшим кулаком. Барон медленно вытащил изо рта клинок, но язык его оказался рассеченным, а потом дальше он изъяснялся на пальцах. - Хуха мифеви, бефим! - скомандовал он и потянул Изи за руку.
- Изи! - послышался голос Кая, он ринулся к девушке, но его настиг мощный кулак Реми, который заставил младшего из Орсо отключиться и упасть на мягкие листья.
***
Через несколько минут неравный бой закончился поражением одной из сторон. Кай Орсо безвольно болтался поперек своей же лошади, связанный по рукам и ногам. Изи Иней, так же связанная, болтала ногами в воздухе, тщетно пытаясь пробудить Кая своими окликами, теряющимися в кляпе.
Ни барона Эгертона, ни Кирона Орсо на поляне не было.
- Будем преследовать этого труса? - осведомился тощий разбойник, оседлав лошадь Кирона.
- Он сам придет, - Реми похлопал младшего Орсо по плечу. - Захочет забрать братца и вот эту, - он весело хлопнул Изи по ляжке. - Не знаю уж кто она, но наверняка и ее он захочет вернуться. Гляди какая красавица, - Реми грязным пальцем щелкнул ведьму по носу. - Поехали. Если этот гаденыш не появится к завтрашнему закату, мы их казним. Один он долго еще не покажет хвост. Но! - Реми пришпорил коня и все скрылись из виду, оставив поляну далеко позади.
***
- Проклятье... - выдохнул Кирон, сидя за широким деревом и слушая громкие разговоры своих врагов. Он зажимал рану на плече, а сквозь рубашку просочилась кровь.
- Офи кофят иф... - пробубнил нахмурившийся барон и Кирон лишь, тяжело дыша, посмотрел на него измученным взглядом.
- Что же, мой заплесневелый друг... кажется, твои деньги нам понадобятся срочно, - он взъерошил длинные волосы и вернул меч в ножны, тяжело поднимаясь.
- Фи пофев фа фиви?
- Дело говоришь, - он похлопал умертвие по плечу и направился дальше в лес, но не успел сделать и шаг, как в его затылок врезалась шишка. - Ау!
- Фува, - барон развернулся и аристократично вздернув остатки носика двинулся в другом направлении.

0

8

Будь Изабелла прилежной ведьмой и пошатайся она в своё время по курганам и могильникам, как и подобает оной, то Реми и его головорезам сейчас бы не поздоровилось. Но так как Изи была ведьмой именной такой, какой довелось лицезреть её братьям Орсо, то девица общипанной курицей (и уж поверьте, общипать было кому!) безвольно распласталась на скакуне. Скакун, надо сказать, в кои-то веки был солидарен с ведуньей, а именно: общее положение вещей не вызывало у обоих бурного восторга. И пока коняга вяло продиралась сквозь буйные заросли, Изабелла, облапанная… кхе-кхе… то есть пойманная, но не сломленная, прожигала взглядом ненавистных врагов. Враги – к бешенству Изи – не обращали на её жалкие потуги ровным счётом никакого внимания. Ну, до определённого момента…
- Реми-и-и! – Позади процессии жалобно затрещали ветки: здоровенный детина, сжимающий в лапище потрёпанную суму, твёрдо вознамерился добраться до своего господина. – Реми, седьмое дно, да погоди ты! Эй!
- Баранья твоя башка, а ну тихо! – Зло зашипел на недоумка мужчина, но тот и не думал успокаиваться и уж тем более молчать. Сердце Изабеллы болезненно сжалось. Да, она бы тоже поспешила рассказать предводителю о таком занимательном открытии.
- Она… она… - Задыхаясь, размахивая реквизированной сумкой, выдал головорез, - … того! Ведьмища! Глянь, Реми, тут столько гадости! И книжка умная! Ведьмы, они только такие и читают! А потом ворожбой – ж-жах! – косят за милую душу! Реми!.. – Точная оплеуха умерила, наконец, пыл разбойника, и Реми вкрадчиво повторил: “Тихо!”.
И действительно вдруг стало необыкновенно тихо. Головорезы, прислушивавшиеся до этого момента к сбивчивой речи собрата по ремеслу, настороженно замолкли.
- Что скажешь, красавица? – Ласково – и оттого не менее зловеще – проворковал Реми, вытаскивая кляп изо рта пленницы.
- Лекарка я, дурачье вы необразованное! – Обида, облечённая в слова, придала речи девушки убедительности. – Латаю ваших жертв! Твари! – Она с чувством сплюнула на новёхонькие сапоги главаря банды. На душе довольно заворчал зверь, имя которому – отмщение.
- Чем докажешь? – Поморщился Реми, в то время как руки его уже беззастенчиво шарили по плечам и груди девушки в поисках шнурков и амулетов.
- Если корешок у этого, - она кивнула в сторону вдруг резко побледневшего похитителя, - не отсохнет к вечеру, то нет за мной ведьмовской вины.
Святая инквизиция, право, в способах дознания и определения “ведьмы богомерзкой” была весьма оригинальна. Так доблестным сынам церкви по множеству раз на дню втолковывали простые истины, чаще всего звучащие как “мстительные зело, порчу наводят на неугодных себе, злую силу обуздать не способные и не желающие”.
Реми лишь коротко хмыкнул – и тут пальцы его наткнулись на теплый металл. Изабелла стиснула зубы. Надо отдать предводителю головорезов должное: страх, внезапно охвативший его, он скрыл мастерски. Вот только ведьма и так всё видела по глазам.
- В город. – Коротко выдохнул мужчина, занося руку для удара.
Изабелла ненавидяще сузила карие глаза, губы стремительно зашептали заученное заклинание. Терять ей было уже нечего.
Удар, выбивший из девицы дух, пришёлся аккурат на последнее слово. Яркая вспышка, видимая лишь господину Реми, будто голодный зверь шершавым языком, слизала все краски, смазала контуры и поглотила… мир.
Мужчина покачнулся, сглотнул и, помедлив лишь пару секунд, уверенно скомандовал: “Вперед! Чего встали, остолопы суеверные? Или вы уже обмочились со страху?! А ну-ка шевелите задницами, маменькины сыночки! Пошли, пошли!
Бодрый рёв командира моментально привел разбойников в чувства.
Реми, взяв под уздцы коня, побрёл вперёд: дай он понять своим людям, что не видит абсолютно ничего, - и всё пропало.
***
- Каэ-э… ка-а… колдуют! – Моментально откликнулся на магический импульс немёртвый, дёрнувшись всем телом по направлению к всплеску силы. Ворожба пощекотала всё существо барона блаженными мурашками, но сожаление и, быть может, страх за своих недавних спутников подбавили немало дёгтя к сладкому медку.
Практически всю дорогу до заветного клада мужчины угрюмо молчали, погружённые в собственные мысли и проблемы. Барон, пусть и разлагаясь совершенно неблагородно, продолжал всё же благородно идти к своей цели. Шаг за шагом он отмерял так и не прожитую жизнь.
Когда его бренные мощи, наконец, опустились на замшелый валун близ гигантского дерева, то будто бы приветливо зашуршало разлапистыми листьями. Да, барон готов был поклясться, что это было самое большое древо, когда-либо виденное живущими! А теперь, пожалуй, и неживыми.
- Там! – Неопределённо махнул он благоухающей конечностью.
На головокружительной высоте чёрным провалом зияло огромное дупло.
Барон Эгертон вновь попытался дружелюбно улыбнуться.

0

9

Сложно назвать Асконь-ян большим городом, но тем не менее он являлся центральным пунктом Южной Ирамии, сосредоточением ее вооруженных, торговых и политических сил. По сути своей Ирамия была полуостровом в южной части материка, изобилующая всевозможными фруктами, полуголыми девицами в шелковых свободных нарядах, а так же темнокожими воинами, говорящих на корявом по представлениям всех жителей страны - кроме жителей Южной Ирамии конечно - языке.
По счастливому стечению обстоятельств именно в этот город направился Кровавый Король, Таиран IV, чтобы отметить вместе с южанами славный праздник Новой Воды, когда засуха наконец убирается из и без того засушливого края и на ее смену приходят долгожданные дожди.
Сюда же и направлялись разбойники со своей добычей. Сложно сказать, почему прежде, вот уже три года, всем, даже первым воинам короля было так сложно изловить "недобитых щенков Дарджина". Кай и Кирон нигде толком не задерживались, постоянно кочевали, ни с кем не разговаривали и лишь часто убивали своих врагов, заставляя оставшихся в живых несколько раз подумать прежде чем сунуть свой нос к братьям. За долгое время даже юнец Кай, изрядно избитый судьбой превратился в пыльного и жестокого жителя дальних дорог, на его лице появлялись морщины, на теле - шрамы, а его прежняя улыбка становилась все менее искренней. Кстати о нем...
Кай очнулся тогда, когда его по самые ключицы окунули в жбан с холодной проточной водой, колко врезавшуюся в кожу мелкими иглами. Его держали недолго, лишь удостоверившись, что воин очнулся, его, словно непоседливого щенка, за шкирку вытащили из воды и швырнули к стене. Орсо еще не мог придти в себя, нелепо озирался по сторонам, стараясь уловить связь с реальностью, наконец ему это удалось и он нахмурился:
- Реми? - он закрыл глаза и перед ними медленно пронеслось все, что он помнил: нападение, сверкающие клинки, Изи, мертвый барон, крепкий удар по голове... брат. Где Кирон? Кай стал озираться вокруг, но увидел лишь многострадальную ведьму, изрядно потрепанную, но, судя по бойко горящим искоркам в глазах - непобежденную.
- Да, щенок, - разбойник стоял возле решетки, опираясь на нее с какой-то странной, практически панической силой, словно пытался вжаться в нее. - Здесь твой дом. Сегодня ночью прибудет король, он будет счастлив вздернуть тебе завтра на празднике, будь уверен, - менее уверенно, чем в прошлый раз Реми сплюнул себе под ноги. - А пока наслаждайся последней ночью, - и один из его головорезов толкнул Изи вперед, чтобы она влетела в камеру вслед за Каем. Дружный мужской гогот взрезал пространство - им нравилось издеваться над пленниками. - С этой шлюхой. И на том свете расскажи всем о моей щедрости.
- Поверь, на том свете мне будет что рассказать. И когда ты пьяным наткнешься на свой меч, поверь, там тебя уже будут ждать, - бросил Кай, но его слова обрубила закрывающаяся решетка.
Дружный гогот удалялся прочь.

***

- На что ты потратишь свою долю, брат? - хрипло звучали голоса наемников, которые уже начали делить деньги, обещанные им королем за поимку Орсо.
Каждый плел о своем. Кто-то хотел спустить все на шлюх и выпивку, кто-то грезил мечтами о собственном доме, жене и ферме, а кто-то мечтал лишь о новом скакуне и более остром мече, чем имел сейчас.
- Я вот думаю... ведьма-то... Может она не шутила? Ну насчет, - один из разбойников неуверенно покачал головой и подергал глазами, пытаясь выразить своему собеседнику свою полную обеспокоенность словами Изи.
- Да кто ж ее знает... Одно могу сказать точно, - второй наемник потрепал друга по плечу и наклонился вперед, словно собирался сказать что-то душевное и ободрительное. - Я рад, что она указала не на меня, старый осел, - и он весело засмеялся. - А, Реми! Ты слышал? - звонко и надрывно смеялся пучеглазый детина с неровными русыми волосами.
- Да, слышал, - отмахнулся Реми, шедший последним по узким коридорам темницы, выбираясь на свет божий. Он шел медленно, пальцами касаясь стены, чтобы чувствовать куда он идет и старался делать это незаметно, чтобы остальные не поняли в чем дело. Лишь только они выбрались к входной двери, как в его глаза ударил яркий свет и наемник лишь прищурился. - Да что за... - выругался он, но когда вновь смог разлепить глаза, ему показалось, что он различает силуэты горожан, даже может отличить бабу от мужика, что было немаловажным.

***

- Ты как? - Кай встал на ноги. Теперь его не связывали по рукам и ногам веревки, а потому хоть передвигаться он мог свободно. В камере было сыро, темно и пахло плесенью... впрочем, как и в любой камере.
Мужчина подошел сначала к решетке, выглянул за нее: около выхода в коридоры сидели двое стражников, а судя по тишине, заключенных в этой части темницы больше не было. Вздохнув и проведя пальцами по длинным мокрым волосам, Кай направился к ведьме и присел рядом с ней на нечто, напоминавшее некогда солому для ночлега.
- Мне жаль, что все так получилось. Тебя не должно было все это коснуться... - он вытер капли с лица. Честно, он бы попросил ведьму вышибить решетку мощным заклинанием, но опасался за сохранность своих рук и ног после ее ворожбы, а потому даже просить не решился.
Часто они с братом попадали в передряги за прошедшие года, но всегда выбирались. Этот случай не мог стать исключением из правил, так что Кай уже начинал лихорадочно перебирать варианты побега, самым первым и верным из которых был Кирон.

***

- Они конечно плохие ребята, но, клянусь всеми богами, если над ними поколдовала Изи... то они не заслуживали такой участи, - вздохнул Кирон, искренне жалея наемников, подвергшихся колдовству неумелой ведьмы, а более того он боялся за Кая, который мог попасть под "горячую руку" и огрести по своей нечесаной голове каким-нибудь недоделанным заклинанием, способным ту самую голову ему и оторвать. А может и хуже. Изи могла хуже, Кирон представлял всю мощь ее разрушительных недознаний.
Барон лишь пожал плечами, пытаясь что-то сделать с многострадальной челюстью и языком, который теперь больше походил на лоскутное одеяло, сшитое лишь до половины.
- Там? - переспросил воин, оглядывая огромное дерево. - Ты, верно, шутишь надо мной, мой загробный друг? Твоими мозгами что, могильные черви закусили? А рассудком, видимо, пировали жучки, - Кирон отмахнулся от насупившегося умертвия и присел под деревом, собираясь вновь перевязать свою рану, чтобы та не начала гнить.
- Я фнаю фто феньви там! - барон практически топал ногами от негадования. И угораздило же его связаться с бестолковым воякой, у которого мозгом в живом-то состоянии было меньше, чем у барона в полуразложившемся. - Фефь, остофоп!
- Значит так, - Кирон поднял вверх указательный палец. - Я не понимаю ни слова из того, что ты мне пытаешься сказать, так что оставь свои жалкие потуги донести до меня смысл своего лепетания! Я никуда не полезу. Может ты залезешь? Тебе то все равно с какой высоты падать, - пожал плечами воин. - Только собирать тебя я не буду.
На этот раз барон вместо слов отвесил умнику подзатыльник костлявой рукой так, что тот нырнул головой куда-то вниз, кажется, встретившись носом со своим пупком.
- Кай и Иви в опафнофти!
- А вот это я как раз понял, - рыкнул воин и потер затылок. - И если я разобьюсь, пытаясь покорить эту сосну, то уже ничем не смогу им помочь, пустой твой череп!
Молчание затянулось. Барон, кажется, сильно обиделся, а потому перестал издавать шепелявые звуки, отдаленно похожие на речь и просто стоял, посматривая сквозь ветви дерева на зияющее дупло. Он знал, что деньги там и знал, что они помогут Кирону найти и оружие, и наемников, согласных за умеренную плату вызволить попавших в плен Кая и Изи.
Кирон тоже это знал, а потому наконец встал с земли, попрыгал для того, чтобы размять кости, и встал перед деревом, примериваясь к первым веткам.
- Заткнись, - произнес он перед тем, как барон попытался что-то сказать.
Наконец Орсо подпрыгнул и ухватился руками за ветвь. Подтянулся и наконец вез на нее. Высоко над головой до заветного клада оставался еще как минимум десяток таких веток...
- Как белка тут... уф, - он влез еще на одну, - корячусь... а они там... уф, - еще одна. - Сидят себе в камере... под замком... спокойные... ууууф! - его пятка соскользнула с ветви, обрушив на барона куски коры. - И развлекаются... Уф.

Отредактировано Кай и Кирон (2012-08-03 00:19:31)

0

10

Изабелла отрешённо улыбнулась, кончиком языка машинально провела по зубам. Мучительно хотелось пить. Неволя горчила на губах, злыми кошками скребла на душе. Взгляд девушки тупо заскользил по сырым камням темницы, метнулся к стене – и так, с каждым тяжким выдохом, обегая канавки и рытвины, мельчайшие сколы и отметины, упёрся, наконец, в потолок. Изабелла чуть ли не кожей ладоней ощутила его ледяную шероховатость.
Пойманы! В камне и смерти заперты, будто твари какие подгорные, недостойные света и воздуха. Пойманы. Трусливые мысли – нет, даже мыслишки! – засуетились, заметались в паническом приступе, и услышала девушка отчаянное “Я не хочу умирать, не хочу умирать, не хочу!..”. Услышала – да своим голосом.
Боишься, ведьма?
А на этот раз убежишь от костра?
Скрежетнули упрямо зубы, Изи вскинулась, бледное лицо с огромными глазами невидяще уставилось на Кая. Тени метались в туманно-карих, тёмных, будто жжёный горячий сахар. Изабелла моргнула. И тут же невыносимое желание выгнуться, тело – пружину, до скрипа сжатую, - вдохом одним разметать, криком рассеять меж этих стен… отступило.
Взгляд, устремленный в глаза мужчине, вдруг прояснился, и Изи улыбнулась – чуточку виновато, чуточку испуганно. Теплые ладони легко и мягко скользнули в руки, пальцы сжали крепко, доверительно, ногти едва ощутимо царапнули кожу.
Боюсь.
Но права не имею.
Сознание, вынырнув из пучины отчаяния, зашлось энтузиазмом восторженного кочегара и деятельно, скоро принялось за пламя мыслей. Мозг работал. Изи лихорадочно размышляла. Почему их оставили вдвоём в камере? Почему её, “ведьму богомерзкую”, не испытывают на данный момент водой и воздухом в излюбленных традициях святой инквизиции? Разуверились? Убоялись? Вздор! Скорее всего, в стенах этого “любовного гнёздышка” есть кто-то, кто-то особенный, кто вполне в состоянии совладать с взбунтовавшейся ведуньей. Неужели могущественные сыны церкви добрались уже и до этих земель?
Изи поёжилась. Без своих трав и порошков, без книги… что могла она сделать?
Кай доверчиво смотрел на ведьму. Кожа, волосы, ногти, ресницы… материал, годный разве что для наговора или захудалого приворотного зелья. О, как ей не хватало сейчас барона Эге.. э-э.. ге-гей? Словом, не важно!
Сердце? Взгляд задержался на широкой мужской груди. Изабелла помрачнела: хороша ведьма – ни себя спасти, ни красавца-мужчину, ни даже ингредиентов раздобыть не в состоянии.
Амулет жалкий, да бабьи слёзы!
Пауза. Изи взведённой пружиной замирает подле Кая. Тот нещипаным петушком глядит на ведьму, не подозревая, что пружина уже раскручивается…
- Слёзы! – Взрывается Изи торжествующим воплем и лишь чудом каким-то не прыгает на несчастного. – Слёзы, Кай, слёзы! Я ведь дев… а-э-э…
Девица благородная?
.. э-э..
Дева добрая?
.. э-э..
Дев? Дев?!
… -вушка! Да-а-а, я девушка! – Как можно убедительнее повторяет ведунья. Она чувствует, как краснеют кончики её ушей. Огромный синяк на скуле темнеет: о, минуты его триумфа! Но ворожея и не думает умолкать: И мои слёзы, они помогут, знаешь… Можно я поколдую, ну? Я совсем немного, только чтобы решётки… ну… ты понимаешь. – Голос шелестит заговорщическим шёпотом. – Кай, нам нужны мои слёзы. Ударь меня! – Девичьи пальчики с силой сжимают мужские ладони, ведьма – нетерпеливое пламя, воплощённая просьба – напирает на мужчину всем телом. Воронье гнездо волос, худенькие плечи, юбки, расплескавшиеся по полу. Не безумная ведьма, нет, а опять всё та же девчонка!
***
Барон тосковал.
Камни, холодные, словно его несчастное сердце (и это отнюдь не пустые слова!), угрюмо молчали. Лес укорял зелёным шелестом. Сверху непрестанно сыпалась кора, ветки и прочий мусор, так воспеваемый дриадами и хмельными менестрелями. Благо, бодрая ругань тоже не переставала сыпаться, а также кричаться, шипеться и любезно повторяться (сие действие, наверное, производилось для того, чтобы туговатый на ухо барон всё воспринимал в своё время и с должным восхищением. По крайней мере, поверить в то, что запас бранных словечек был исчерпан разбойником так быстро, Шэйн попросту не мог).
Так, приободрённый энтузиазмом спутника, барон Эгертон продолжал с тихой величавостью восседать на валуне, размышляя о бренном.
Через некоторое время бренное разразилось особенно заковыристым ругательством, и чуть поодаль шлёпнулся комочек меха. Белка.
Удивительно, какое большое количество животных кормится за счёт этого зелёного исполина! Барон – в силу своей научной заинтересованности – был поражён. Кирон, кажется, тоже. Всё поражался и поражался.
На третьей белке и оскорблённом вопле, донёсшемся откуда-то сверху, Шэйн меланхолично вздохнул. Перед взором мечтателя вставали картины чудовищного сражения, где беличий народ храбро бился с непрошенным гостем – и, по совместительству, - захватчиком облюбованной территории. На кону стояли орехи и беличьи хвосты. О, что за самоотверженные маленькие зверьки!
Вж-ж-жих!
Шишка огромным вражеским снарядом просвистела на расстоянии вытянутой руки от барона Эгертона. В ход пошли стратегические запасы.
Для полного безумия не хватало штатной ведьмы, нарезающей круги под столь специфическими осадками, и сеющей хаос и разрушения на мили окрест.
Хрусь!
Шэйн погрустнел: девочка никак не шла у него из головы. Как она там сейчас? Что-то неуловимо знакомое таилось в её глазах. Что-то… что-то… Катарина?
Погодите, он что там, действительно воет? И как воинственно!
Катарина… Целая вселенная в мареве карих глаз!
Счастлива ли ты, Катарина? Спишь до сих пор с королём?
Барон с тяжким свистом выпустил воздух из лёгких.
Ну почему он так долго?
Шлёп!

Отредактировано Изи Иней (2012-08-04 03:30:45)

0

11

Это совершенно не укладывалось в сознании Кая. Какие слезы? Бить ее? Что за бред?! Эта девчонка оказалась еще более сумасшедшей, чем братья решили поначалу.
- Эээ... - только и смог протянуть озадаченный мужчина, искоса глядя на ведьму, что-то быстро кудахчущую рядом с ним. Лишь часть ее слов четко смог уловить воин, а именно "поколдую" и "решетки".
Всеми фибрами своей души Кай надеялся, что вот-вот объявится его брат и обязательно их спасет, как старший из Дарджинов делал всю жизнь, сколько себя помнил Кай. Он еще ребенком всегда прятался за сильного брата, который всегда сможет защитить его, спасти, увести от беды. Но бывали в их жизни моменты, когда Кирона не было рядом. Как сейчас. И придет ли он на этот раз? Объявится ли? Или решит, что брат сможет выбраться сам, ведь Кай уже давно не был ребенком? А быть может... просто не смог? Быть может Кирона просто убили в этих проклятых лесах? Раньше он никогда не сомневался в брате, так почему сейчас это пришло к нему? Вырос? Наверное, да. Просто вырос и понял, что он тоже воин, что может бороться и без своего брата. А еще... однажды... да, обязательно однажды ему придется бороться без своего брата. Потому что Кирона ранят в бою, он упадет с лошади или же по пьяни ввяжется в неравную драку. Может быть его уже сейчас нет в живых. И значит пришло время спасать себя самому.
Вот только если ведьма поколдует, то скорее всего они помрут раньше собственной казни, а этого он не хотел...
Кай оторвал от себя девичьи ладони и встал на ноги, упер руки в бока, которые заметно полегчали из-за отсутствия меча. Он осмотрел потолок и маленькое окошко под ним, затем уперся в выступы на стене и резко подпрыгнул вверх, уцепившись руками за решетку и подтянувшись вверх.
- Черт... - перед ним была рыночная площадь, а на ее середине возвышался эшафот. Вокруг все готовились к принятию короля. Мужчина спрыгнул вниз. - Значит так, - он подошел к Изи и резко поставил ее на ноги, глядя прямо в глаза. - Бить я никого не буду. Поняла? Нет, клянусь всеми богами, я бы ударил тебя, но мое воспитание не позволяет. А знаешь за что? - он тяжело дышал, ситуация ему не нравилась. Еще бы! Заперт наедине с ведьмой-неудачницей, которая вот-вот да и снесет ему башку каким-нибудь невинным заклинанием, да еще и брат то ли жив, то ли мертв, что заботило Кая больше другого. Ах да, чуть не забыл! Их вот-вот повесят. Его, в слову, еще и помучают знатно, ведь король захочет посмотреть на муки своего давнего врага, а ее, Изи, наверняка отдадут инквизиции, что пострашнее любых других мук... Так что да, Каю все это порядком не нравилось. - Ты не ведьма, Изи, - он встряхнул ее. - Не ведьма. Жалкая пародия на сильных колдунов, недоучка. И ты хочешь спасти нас? Спасти или убить?! - рявкнул он в лицо девчонки. - С меня хватит твоих фокусов. Мы с братом терпим тебя не доброте душевной. Просто бросать тебя в лесу нам не позволяет знатное происхождение, поняла? Будь моя воля, я бы давно от тебя избавился, потому что ты обуза, ты угроза, из-за тебя, кстати, нас схватили, а Кирон возможно уже мертв! - глаза сузились, губы побледнели от гнева. - И я очень надеюсь, что тебя сожгут на костре и ты больше не будешь нам докучать. Потому что я планирую выбраться отсюда без твоей помощи, - он отпустил девчонку, практически оттолкнув ее от себя. - Была бы ты хоть красивой, может был бы хоть какой-то толк от твоего присутствия, - он скрестил руки на груди и насмешливо окинул взглядом Иней. - Но ты ведь даже целоваться не умеешь, какой от тебя прок? - и он отошел к решетке, резко пнул ее и остался так стоять спиной к ведьме.

***

- Пошла вон, воротник недобитый! - рявкал Кирон, когда жесткие ветки царапали его лицо, а в стороны разлетались не то шишки, не то белки, не то еще что-то неведомое, затаившееся в ветвях дерева.
Он уже почти добрался до самого верха, хотя терял порой ориентиры, думая лишь о том, чтобы не упасть вниз и не присоединиться к барону Эгертону в его загробной жизни. Ветки хрустели под ним и над ним, но сдаваться воин не собирался. В голове стучало лишь одно: спасти брата. О другом он думать не мог и точно знал, что сокровище, которое его ждет наверху обязательно поможет осуществить этот план. И он даже знал как.
- Поберегись! - лишь только он нащупал в дупле сундук, как тут же кинул его вниз, под свои ноги, надеясь в тайне, что он пришибет умертвие.
Сундук же вопреки ожиданиям рухнул метрах в двух от барона и раскрылся, высыпав на землю золотые монеты.
- Деньги-деньги-деньги! - нараспев произнес Кирон и стал быстро спускаться вниз, лишь услышав звон монет.
Обратный путь был короче, тем более, что последние пару метров Кирон попросту пролетел, приземлившись, к частью, на обе свои ноги. Перед ним сидел барон, с грустью смотрящий на свое богатство и осознавая, что ему самому никогда им уже не владеть. Просто незачем.
- Ух! - Орсо пропустил сквозь пальцы несколько монеток и стал собирать их обратно в сундук. - Что же! Нам пора в путь... Точнее мне пора, а тебе придется остаться здесь.
- Фы прифедеф ведьму?
- Если успею, мой нетленный друг.
- Ее гое, ефли не уфпееф.
Кирон пожал плечами, важнее для него был его брат, а ведьма приложится.

***

- Как ты посмел явиться сюда?! - взревел Реми, лишь только дверь придорожного трактира распахнул с ноги Кирон Орсо. - Ты сам решил взбежать на эшафот? - все дружно загалдели и повставали со своих мест. Как и предполагал Кирон, трактир полнился головорезами Реми, только что получившими свою награду за поимку его брата. - Ну сейчас мы отведем тебя к твоим друзьям... и вы вместе поприветствуете нашего короля. Помашете ему ручкой с плахи! - вновь дружный гогот. Даже Кирон рассмеялся, шутка была удачная.
Толпа надвинулась на разбойника, но тот лишь раскинул руки в стороны и покачал головой.
- Не спеши, мой дорогой друг, - он улыбнулся небритой рожей, затем достал из-за пазухи увесистый мешочек и потряс им в воздухе так, чтобы все в трактире слышали звон монет. - Это лишь треть того, что ты, Реми, и вся твоя банда получите, если поможете мне вытащить брата и, так уж и быть, барышню из клетки.
Недоумение на лицах застыло в одинаковом выражении. Все это было странно, но...
- Ах ты черт! - разразился смехом Реми и спрятал свой меч в ножны. - Не думал, что скажу это, но отныне и пока не заплатишь ты, Кирон Орсо, мой лучший друг!
Кирон знал одну простую истину. Наемники служат тем, кто больше платит, а услышав звон монет вряд ли устоят, тем более если им обещают втрое больше... Тут хватит на каждого. Вот только где остальная доля знает лишь Кирон. А значит они обязательно помогут ему вытащить Кая и Изи.

0

12

- А ну поднимайтесь, ленивые псы! Нас ждёт золото! Много, - Реми выразительно выгнул бровь, - много золота! - Разгорячённые вином и жаждой наживы, наёмники споро похватали своё оружие (предварительно спихнув девицу-другую с колен, да так резво, что тем теперь оставалось лишь бросать возмущённые взгляды на вояк и надувать карминовые губки).
Трактирщик нервничал; добрых людей давно уже и след простыл; продажные девки прожигали взглядом мужские кошельки, на чём свет стоит кляня неизвестно откуда взявшегося сорви голову; гусь на главном блюде исходил жиром и таким восхитительным запахом, что становилось ясно, почему это заведение оставалось ещё на плаву. Реми вздохнул. Перевёл взгляд на насупленного детину (надо сказать, единственного, кто ещё не оттолкнул от себя прехорошенькую девицу), ухмыльнулся, пальцы сжались на кубке хмельного.
- Сегодня нас ждёт добрая ночь! Добрые женщины и вино! Так выпьем же за то, чтобы она наступила для всех! - Восторженный рёв разбойничьих глоток едва не заглушил финальные слова главаря. - Точите мечи, вы, бандитское отребье! Сегодня мы зададим жару законопослушным господам, которые ценят свои задницы превыше наших душ. Точите мечи! И докажите им, что ваши матери прокляли вас не зря!
И только хмурый детина, всё ещё держащий в лапах светловолосую Ясноглазку, не разделил общего энтузиазма - поганая ведьма, пригрозившая ему проклятием, всё не шла у него из головы. И рисковать жизнью ради её спасения совершенно не хотелось.
Но навлекать на себя гнев предводителя не хотелось ещё больше.
Ясноглазка взвизгнула, соскочив с колен.
И последний кубок взметнулся вверх.   
***
Лучше бы он ударил её.
А потом ещё и ещё, ибо эту боль ведьма могла бы стерпеть, раны - шёпотом залечить, вплетая в канву заклинаний. Но от сердечных ран и душевных мук спасает лишь пламя добрых сынов церкви.
Изабелле же доброты хватало пока и без них.
Не хватало только выдержки.
И потому злые, обидные слёзы заблестели в её глазах, голос - сухой пергамент - крошится на губах: Я... я... п-простите. Я не знала, не думала... - Всхлип; мир плывёт, и вот уже постылые камни, мужская спина и решётки - одно, всё размыто, и лишь серость и муть кругом. - ... что вы... т-ты... меня так ненавидишь.
Губы солоны.
А ведьмины слёзы горьки.
- Но знаешь, Кай... Если меня сожгут, - Изи глядит на руки: пальцы влажны от слёз, которые, кажется, невозможно уже утереть, - то пусть это будет хотя бы не напрасно.
И вот уже медальон острым краем взрезает плоть, кровь и слёзы - что может быть сильнее такой ворожбы? Магия плещет из горсти - наливается силой рука. Ведьма шепчет яростно, крепко закрыв глаза. Ведьма к миру сейчас слепа и глуха, и творит слова, и просит своих богов, и молит чужих, и силу черпает со дна, дна колодца своей души.
Мир колдуньи - в ладонях; колдунья спешит: пальцы, решётка, в крови закипает жизнь.
Всплеск магической силы, последнее слово, дым.
Кай, надеюсь, ты отойти не забыл?

0


Вы здесь » Metamachinum » Приют » Романтики с большой дороги


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно